Предатели в русской истории. 1000 лет коварства, ренегатства, хитрости, дезертирства, клятвопреступлений и государственных измен… - [11]

Чтобы заполучить Швецию в союзники, Бутурлин соглашался на передачу шведам русских территорий, уже по факту занятых войсками Делагарди. Дело шло к подписанию договора, как вдруг возникло препятствие в лице свободолюбивых граждан Великого Новгорода, возмущенных тем, что за их спиной решается судьбы исконных новгородских земель.

«Новгород был совершенно неподготовлен к осаде, — отмечает историк Павел Седов. — Уже после прихода шведской армии воеводы предприняли меры для ремонта крепости. Осмотр городских укреплений показал, что они находились в плачевном состоянии: в случае штурма из города было невозможно взойти на крепостную стену из-за отсутствия лестниц».

Якоб Делагарди решил действовать силой. Он выдвинулся из Хутынского монастыря ближе к Новгороду — в Колмов монастырь. Произошла стычка между шведами и новгородцами. Те, чтобы облегчить себе будущую оборону, сожгли деревянные строения вокруг города и, как говорится в старинных источниках, «порубили сады и рощи», а сами укрылись за крепостными стенами.

Накануне штурма шведы взяли в плен дворового человека Ивана Прокофьева по прозвищу Ивашка Шваль. Слово «шваль» в русском языке означало профессию портного. Польстившись на щедрую мзду, Прокофьев согласился проникнуть в город и открыть шведам крепостные ворота.

О дальнейшем ходе событий повествует план шведского штурма, сохранившийся в архивах Швеции. Он изображает последовательные этапы боевых действий на подступах к городу и внутри него. 16 июля шведы с утра имитировали нападение на город с северного направления, от Колмова монастыря, но затем их главные силы подступили к городским валам с западного направления, у Чудинцевых ворот. И в критический момент осады Ивашка Шваль открыл им ворота. Неприятельское войско стремительно ворвалось в город… Увы, в коварном и страшном предательстве была причина того, что, как отмечает историк Павел Седов, на фоне героической обороны Смоленска в 1610–1611 годах и Пскова в 1615 году Новгород пал буквально за несколько часов…

«Как показывает план шведского штурма, Чудинцева башня, которая ныне не сохранилась, представляла собой довольно серьезное препятствие: поверх полуразобранного каменного основания XIV века была возведена деревянная четырехугольная конструкция с несколькими ярусами окон-бойниц. К башне подходил небольшой мост через ров Окольного города, входивший в ворота не прямо, а зигзагом. Со стороны рва башня была дополнительно укреплена прирубленными деревянными стенами-тарасами, а по верху вала стоял мощный палисад с прорезями для стрельбы. Эх, если бы не шваль-Ивашка, можно было бы отбиться!» — отмечает историк Сергей Аксенов.

Как констатирует историк и писатель Виктор Смирнов, новгородцы, не ожидавшие подобного вероломства, оказались не готовы к отпору. Оборона была сломлена. Еще один удар в спину нанес воевода Бутурлин. Он не только ушел со своим отрядом из города, но и разграбил Торговую сторону под тем предлогом, что шведы все равно все отнимут и разорят.

Фрагмент новгородских летописей

По словам участника событий Матвея Шаума, «всякому может показаться странным и невероятным, что Новгород был так неожиданно и скоро взят шведами… почти не ведая, как это случилось… так что едва 100 или 150 человек погибло из наших». Заметки Матвея Шаума были впервые опубликованы еще в 1847 году: «История достопамятных происшествий, случившихся со Лжедмитрием и о взятии шведами Великого Новгорода».

«Русские по обеим сторонам на валу отступили к башням… и еще долго стреляли с башень… Немцы сбивали русских с валу и от одного зубца к другому, от одного места к другому», — свидетельствовал Матвей Шаум.

Правда, сначала шведы захватили только одну сторону Великого Новгорода, по одной стороне реки Волхов, — Софийскую. Торговая сторона еще оставалась в руках новгородцев. Но, как отмечает историк Павел Седов, потрясенные случившимся, они больше не видели сил для дальнейшего сопротивления. Появился тут и еще один предатель, правда, уже меньшего пошиба: подьячий Вешняков. Он на глазах у всех преподнес шведским военачальникам бочку вина.

Фрагмент новгородских летописей

Спустя неделю новгородцы были вынуждены принять шведские условия и фактически сдаться на милость победителя. Новгород заключил договор с Якобом Делагарди и целовал крест шведскому королевичу, после чего новгородские дворяне, покинувшие до этого город, вернулись в него.

И вот здесь на исторической сцене появляется настоящий антипод Ивашки Шваля — протопоп Софийского собора Аммос Иванович. Он поддерживал молодого полководца Скопина-Шуйского, помогая ему собирать народное ополчение. Втайне от новгородского митрополита Исидора он послал в Москву икону для благословения нового русского царя вместо польского королевича Владислава, от имени которого поляки захватили Москву. За этот самовольный поступок митрополит Исидор запретил Аммосу служить в храме.

В северной оконечности современного Кремлевского парка в Великом Новгороде когда-то находился Николаевский Розважский монастырь, впоследствии переселенный за городскую черту. Перед монастырем располагались усадьбы священнослужителей Софийского собора.