Предатели - [12]

Поправлять? А зачем? Она же в Россию переезжать не рвется, а здесь и не такие ошибки на каждом шагу. Кстати, и светина мама-библиотекарь филологически небезгрешна, иначе поправила бы. Хотя… как это? Представляем: тетя Ира поправляет Свету. Света… Тетя Ира… Тетя Ира vs Света. Ну и понятно, чем это кончится. Диалог о каталоге, перешедший в некролог.

— Ну, так вот, — начала моя спутница, будто продолжая давно начатый разговор. — Видишь эту подвесочку? Мелочь, вроде, скромненько, хрень какая-то, да? Но — со вкусом! «Шомэ» подделать невозможно. А брэнд дорогой страшно. Только для тех, кто понимает. Мы своих по таким вещам и узнаем. Если в «Шомэ» — значит, это кое-что. Быдляк такое не носит, даже богатый.

«Быдляк»… а Света из каких-таких пэров Англии-Франции?

— Свет, пойдем, может, отсюда? Ты лучше расскажи, как преступление раскрыла.

Света выкатывает свои незабудковые шары:

— Я и рассказываю!

— А-а… Как это я не поняла.

— Дослушать сначала надо! Где внимание — там энергия, где энергия — там деньги!

Это что еще за мантра? Может, они перед обедом всей семьей это хором твердят вместо «Отче наш», вот и разбогатели?

Хотя, вроде бы обеднели теперь. Ладно, слушаю.

— Захожу в туалет.

Я с тоской смотрю на Свету. Она ловит мой взгляд и досадливо цокает.

— Да, в туалет. В фитнес-клубе. Рассказываю же! Там уборщица тряпкой по кафелю возит. Застрелиться! Еле шевелится, кажется, на ходу уснет. Жду. Не ору, стою, типа толерантная. Терплю. Еще не хватало — с туалетной уборщицей дискурс разводить. И вдруг вижу — у нее на шее вот такое мотается. Туда-сюда, ту-уда — сю-у-да. Кулон от «Шомэ». Настоящий. А так не бывает, понимаешь? Я! Я — и то такой хочу. А тут — уборщица. В туалете…

Вежливая девушка приносит нам вазочку с конфетами. Света совсем утопает в удобном кресле, не забывая, однако, гламурно выпятить ноги на полсалона.

На вопрос о цене кулона, продавщица, мило и скромно улыбнувшись, называет сумму, от которой кресло перестает быть удобным и леденец застревает в горле.

— Ты слышала? — поднимает бровки Света. — Ну, вот и я поняла, что она это сперла. Как раз та бабка сидела на рэсэпшн, ты ее видела тогда. Спрашиваю: «У вас ни у кого не пропадали ценности? У клиентов, может быть?» Она переполошилась, все службы в клубе на уши поставила. И… — ничего.

Нет и нет, мне какое дело, вообще? Через неделю иду с рапортичкой от школы в наш РОВД. А там — ориентировка. Она сто лет висит, только я никогда не читала. Но тут, как специально, прочла. А в ориентировке перечислялось, в чем убитая была, когда ее в последний раз живой видели.

— И что, — кулон?!!

— Тот самый. «Шомэ». Сердечко со шнуровкой.

Глава 10

Оказывается, Светке не нужно было по магазинам. Это она меня в ювелирный для наглядности завела. Уходить с пустыми руками из салона, где нас угощали, было неловко.

— Давай хоть… ну, пакетик у них купим…

— Пакеты отдельно не продаются. Ты кого стесняешься? Они — обслуга. Это их работа. Ты что, обслугу стесняешься, что ли?

В моем активном лексиконе нет слова «обслуга». И мне всегда неловко. Вот почему я не люблю ювелирные магазины и прочие «непростые» места.

Притормозив у кофейни, Света роется в сумочке:

— М-м… Карточку забыла. А налички нет. Ты кофе хочешь?

А, похоже, про путевки в Малайзию — брехня. Как-то попроще стало.

— Пойдем, угощаю.

— Хотя кофе здесь не айс… но, ладно уж, с одного раза не отравлюсь!

— Что дальше-то было?

Дальше Светка рассказывала путано и уклончиво, все время упоминая подписку о неразглашении. По наводке юной помощницы полицейских подвал под фитнес-клубом проверили, каналы, по которым кулон попал к девушке-уборщице, пробили.

Выяснилось, что земляк с другом попросились пожить. Отказывать землякам не принято, тем более, где десять, там и двенадцать. «Братья» приносили сахар, масло и макароны. Ну, а «сестренке» подарили от щедрот какой-то кулончик. Девушка очень удивилась, когда в полиции ей сказали, что это золото, но только белое.

Преступников вскоре поймали. Душегубы, гнушаясь низкооплачиваемой работой, грабили и лишали жизни даже за малость. Их рук делом оказалось и убийство пожилого человека из-за старого мобильного телефона.

А с владелицы кулона они сняли дорогую норковую шубу, драгоценности, вырвали из рук сумку. Жертва закричала, стала звала на помощь, и это решило ее участь. Непонятно, что делала несчастная в этом, чужом для нее, районе ночью… но — что случилось, то случилось.

— По крайней мере, ни детей, ни мужа… И то хорошо… — завершила Света.

— Страшно как… Ну, и тебя в полиции наградили…

— О, да! И на руках носили, и коньяком поили, местным — мэ-эрзость. «Светочка-Светочка, наша Света лучше всех!» И ведь, что характерно, правы!

— Слушай… а почему эта марка, «Шомэ», такая считается?..

— Так ведь еще жене Наполеона основатель марки, ювелир по фамилии Шомэ, украшения делал!

— А жене Гитлера не делал? — вырывается у меня помимо воли.

— При чем тут?

Эх, ладно уж:

— Ее звали Ева Браун…

Молчит. Долго молчит. Потом лупит со всей дури кулаком по столику, кофе выскакивает из чашек…

— Убью гадов!

Потом хмыкает:

— Но вот что в минус — фитнес-клуб закрыли. За нарушения. И деньги за абонемент теперь с них фиг выбьешь. Я так чувствую.