Предания, сказки и мифы западных славян - [122]

Больше уж из Литиц не ходили в ночь на Ивана Купалу под Ронов за волшебными цветами.

О чертовой стене у Смржова

У подножия Ештеда тянется удивительная гряда скал длиною в двадцать восемь километров. Это базальтовая жила. Песчаник по обеим сторонам этой жилы был со временем разрушен, так что скалистая гряда выступала на поверхности земли как высокая дамба или стена, шириной два-три метра и высотой от трех до семи метров, сложенная из базальтовых брусьев, уложенных ровно, словно поленья окаменевших деревьев. Эта природная стена до наших дней полностью не сохранилась, базальт широко используется как дорожное покрытие, так что люди издавна его добывали и сейчас добывают. Теперь эта базальтовая стена во многих местах разрушена. Самой большой высоты достигает часть стены у деревни Смржов. Ее называли Чертова стена. Там, в этой деревне, и сохранилась повесть об этой стене.

В давние времена, когда немцы стали обживать чешские края, жители Смржова увидели, что немцы подступают все ближе и ближе к ним. Им это не нравилось. Немцы никогда не были добрыми соседями.

Сидели однажды зажиточные крестьяне в смржовском трактире, что-то обсуждали, попивая пиво, зашла речь и о немцах, что они уже в соседней деревне Котли дома и землю покупают. Один из крестьян и сказал:

– Увидите, если у нас что-то будет продаваться, это купит немец. И все они у нас, в Смржове!

– Только их нам тут не хватало, – сказал другой, – с ними отношения никогда иметь не будем. Они любят командовать, все господ из себя изображают. Вот было бы хорошо, если бы кто-нибудь выстроил высокую стену между нами, и немцы сюда бы не добрались!

Стрелки на старых часах в трактире подбирались к двенадцати, когда крестьяне стали расходиться по домам. У всех немного в головах шумело. Тот крестьянин, который говорил о стене между ними и немцами, хотел еще сходить за гумно. У него в поле был скошенный овес, и он подумал, не тащит ли кто его с поля. Он знал, что кое-кто любит кормить гусей задарма.

Пришел крестьянин за гумно, посмотрел на овес, все было в порядке. Посмотрел он на небо, было ясно. Он подумал, что соберет овес, хорошая погода еще продержится, потом посмотрел в сторону Котли, вспомнил о немцах и о том, что о них говорили в трактире. И повторил сам себе:

– Уверен, если бы тут кто-то выстроил хорошую стену, было бы лучше всего. Эх, если бы черт захотел взяться за эту работу!

Едва он это договорил, что-то вдруг блеснуло в небе, среди ясного неба загрохотал гром, и откуда ни возьмись, перед крестьянином предстал, злорадно хихикая, детина, и сказал:

– Ты звал меня, и вот он я. С удовольствием возьмусь за работу, сделаю, что ты хотел. Но – баш на баш: начну строить завтра, как стемнеет. Если успею построить стену до петушиного крика, получу твою душу. Но не сейчас, а после твоей смерти.

Крестьянин, не совсем еще трезвый, почесал за ухом, голова его кружилась, и подумал он: «Да где тебе, черт, с вечера до первого петушиного крика такую стену выстроить. Ведь она должна быть хотя бы четыре мили длиной. Чего мне за свою душу бояться!»

А вслух сказал черту:

– Годится! Но строить начнешь от Бездеза, а закончишь за Ештедами.

Черт согласился. Ударили по рукам и договорились. После этого тот черный прежде, чем исчезнуть, сказал крестьянину:

– Овес этот завтра днем собери, иначе его лишишься!

После этого крестьянин вдруг оказался на поле один. Он не мог прийти в себя от удивления, в голове его шумело. Собрался он с силами, пошел домой, улегся и уснул как убитый.

Утром, проснувшись, крестьянин тут же вспомнил о происшествии на поле. В первую минуту после пробуждения ему показалось, что все эти разговоры с чертом он увидел во сне. Но правая рука, которую он подал черту, все еще болела. И душа его затрепетала, когда вспомнил он о том, что пообещал темному. Он чувствовал слабость, а когда встал, ходил по своему двору, как привидение. Жена, наблюдая за мужем, подумала, что это с ним потому, что он перебрал в трактире. А когда увидела, что муж никак в себя не приходит – а была это женщина разумная, – подступила она к нему с расспросами, что и как с ним приключилось. Он ей рассказал, о чем они беседовали в трактире и что с ним приключилось в поле.

Хозяйка, правду сказать, ломала руки над мужем, который черту душу запродал, доказывая, что случилась настоящая беда. Когда же она немного поутихла, стала размышлять. Жена крестьянина была хитрая и осторожная, о ней в деревне говорили, что сам черт ее не проведет. А теперь речь шла о том, чтобы она сама смогла провести черта. Много времени ушло у нее на раздумья.

– Послушай, глупец, – сказала хозяйка мужу решительно, – ты еще не знаешь, не обманул ли тебя черт. Такую стену построить, чтобы немцы ее преодолеть не смогли, – это не игрушка. Посмотрим вечером, начнет ли он работать. А если и начнет, чтобы заполучить твою душу, так я его перехитрю. Он тебе еще сказал, чтобы ты сегодня овес собрал, так и сделай это, ущерба не будет.

Тогда крестьянин, немного утешенный, собрал работников, и отправились они убирать овес. Сосед спросил его, что это он так торопится овес с поля увезти, вроде погода дождя не предвещает. Но хозяин ответил, что чует грозу в воздухе, если она не начнется днем, то уж наверняка разразится ночью. Сосед посмеялся, но позже очень пожалел, что тоже не отправился убирать свой овес. Сразу после захода солнца показалась со стороны Бездез черная туча, которая стала быстро расти. Она выглядела, как покрывало, под которым было темно. Вдалеке начали сверкать молнии, наконец все небо сделалось черным, послышался гром. Хозяин сидел дома у печи испуганный, хозяйка зажгла лампадку у иконы и была сама не своя. Потом сказала она мужу: