Предания о неземных пришельцах - [128]

— Или? — машинально спросил я.

— Или полетишь со своими братьями в другой мир, под другим солнцем поможешь им начать новую жизнь.

Я вскочил с намерением бежать. Но куда? Двери не было.

Дургал не пошевелился. Лишь его холодный взгляд был неотрывно устремлен на меня.

— Ты боишься, врач? Не бойся. Наше слово что-то да значит: тебе ничто не угрожает. Решай сам. Понимаю, что нелегко; но только подумай: ты первый в этом мире, кто стоит перед таким выбором. Твои братья получают это как милость. Они бы умерли, мы продлим их жизнь, но не на земле, им будет нелегко. А ты, Сабин Юлий, можешь выбирать!

— Откуда ты знаешь мое имя? — запинаясь, спросил я.

— Представь себе, мы читали твои мысли, когда ты спал. Если последуешь за своими братьями, навсегда избавишься от преследований. Октавиан Август там тебя не достанет.

Я закрыл глаза, сжал ладонями виски.

— Кто подтвердит, что тебе можно верить на слово, Дургал? Знаю, богу надо верить, но… Впрочем, мне терять нечего. Где мертвые?

Он коснулся другого цветного пятна на стене. Другая стена уплыла в сторону. Снова огромное окно. За окном темноватое помещение. Вплотную друг к другу лежали человеческие тела: мужчины, женщины, дети.

— Марк Вер там, в углу.

Я узнал его. Лицо со шрамами вытянулось, застыло, как будто он спит. Но он не дышал.

— Они же мертвы!

Нет, только закоченели, как на холоде. В пути к той звезде наши врачи обследуют их и вылечат от скрытых болезней. Когда путешествие закончится, они будут совершенно здоровы.

Мне не верилось. Проверить?

— Ты можешь кого-нибудь разбудить? Я хочу посмотреть…

— Мог бы. Но тогда надо будет стереть из его памяти воспоминания об этом моменте. А это хлопотное дело. Уж поверь мне — эти люди живы.

Странно, но я поверил. Сыграло роль то, что он отвечал мне, как ученик отвечает урок учителю. Хотя я был в его власти: я был заключенным, не он.

— Господин, ты говорил о вашей морали… Скажи мне тогда: что бы ты сделал на моем месте?

Дургал резко обернулся и пристально посмотрел на меня. Прошло несколько мгновений, прежде чем он ответил:

Сабин Юлий, ты опередил свое время. Ты заслуживаешь… Знаешь, меня привлекает трудное, а не удобное. Поэтому я летаю с нашими, а не наслаждаюсь покоем дома. Это трудно — быть у чужой звезды. Вы должны будете выучиться новому и забыть старое. Другие деревья, другая трава, другие звери, другое небо, ты представь себе! Я бы спросил себя, не закоснею ли я в Талтезе. Там, в новом мире, мои знания потребуются. Укрываясь в Северной Испании, я их растеряю. Мой ответ, Сабин Юлий, — я бы полетел!

— Поехали!

— А как же иначе?! Конечно, поехали.

— С Кассией!

— Это можно. Если она согласна, может полететь с тобой. Я спрошу ее. Это довольно сложно, поскольку все надо сохранить в тайне. Но потом она обо всем забудет. Собственно… собственно, мы должны были бы и из твоей памяти убрать эти воспоминания. В твоих же интересах. Но это было бы аморально, поскольку в одной из ситуаций ты оказался умнее нас.-

Умнее? Это случайность. Он переоценил меня. И все же… Безумная мысль мелькнула в голове. Я поднял глаза.

— Господин, ты говорил, что в пути вы собираетесь лечить больных. В таком случае я, как врач, мог бы поучиться у вас.

Снова Дургал был заметно озадачен.

— Я переговорю с моими братьями. Такой вопрос я один не могу решить. Но в любом случае ты мог бы помогать нам.

8

Меня разбудил шум голосов — крики, возгласы, визги, всхлипы. Я лежал в маленькой армейской палатке, одетый как обычно и, по-видимому, целый и невредимый. Только спина болела — отлежал на сбившейся в складки тоге. Около меня разметалась во сне Кассия и бормотала что-то неразборчивое. Кажется, она тоже просыпалась. Полог палатки был прикрыт, но не застегнут, как обычно. Там, где полог касался земли, лежала кучка узлов и ящичков. Я где-то видел их. Где? Все было мне чем-то странно знакомо, как воспоминание о только что прерванном сне — сиюминутное и неуловимое.

Я сел, машинально подвигав руками и ногами, попытался вспомнить, где мы. Какая-то вялость ощущалась во всем теле. Уж не болен ли я? Но нигде не болело, слабости я тоже не испытывал. Пожалуй, небольшая усталость. Как я сюда попал? Я был?.. Воспоминание молнией пронзило меня. Мы на месте! А это одна из тех ста пятидесяти армейских палаток, которые куплены по моему совету.

Мы на месте! Дургал исчез и забыт. Нет, не забыт. Никогда не будет забыт. Но канул в вечность.

Когда я последний раз разговаривал с ним? Когда У иллюминатора он показал мне яркую бело-голубую точку, показал и сказал, что нам надо туда. Но как давно это было? Должно быть, с той поры прошло несколько дней. Или только мгновение. Я потерял чувство времени.

Сквозь сухой брезент палатки пробивались лучи солнца. Было тепло. Шум снаружи усилился. Я подобрался к пологу палатки и откинул его.

Я догадывался, что ждет меня, но у меня перехватило дыхание.

Нигде и следов знакомых гор Испании.

Наша палатка, одна из многих, стояла на зеленом склоне. Глазам открылись лесистые холмы, спускающиеся к безбрежному серебристому морю. То здесь, то там на морском горизонте вырисовывались темные полоски. Острова?