Предания кельтов Бретани - [47]

Не успел Юэн еще и слова сказать, как начал король на него браниться:

— Ну что за дурачина ты, в самом деле! Да за кого ты меня принимаешь? Я же просил принести мне яйцо. А ты что такое сделал, сколько теста на этот пирог ушло! Хороший король, между прочим, не должен быть растратчиком.

— Но я слушался добрых советов… — бормочет Юэн.

А учитель Всезнайка между тем помалкивает.

— Советов послушался, — говорит король. — Тем хуже для тебя! Ты ведь знаешь, что есть у меня привычка выпивать каждое утро свежее яйцо. Так почему ты не принес мне свежее яйцо из курятника?

— Но ведь я, крестный, не забыл об этом и принес тебе яйцо из курятника, вот оно!

Вспомнил Юэн о том, что еще несколько дней назад положил он в коробочку яйцо черной курицы, я коробочку — себе в карман. «Оно, конечно, не очень свежее, — подумал принц, — но авось выпьет его мой крестный и не отравится.» Вынул он яйцо из коробочки и отдал королю.

— Ну, — говорит король, — ты, оказывается не такой уж тугодум, как мне казалось.

Взял король яйцо и разбил его. Но пить не решился.

— Да как ты смел принести мне насиженное яйцо, которое уже, наверное, не один год в курятнике пролежало!

— Не разглядел я! — взмолился принц, — столько яиц там, в курятнике, было!

… Долго-долго отчитывал король своего крестника:

— Не на всякий звон, говорил он, надо откликаться. Не всякий совет хорош. Слушай лучше голос своей совести, она лучше любого советчика тебе подскажет, что и как надо делать.

— Согласен я с тобой, крестный, — говорил Юэн. — Ты, конечно, прав.

А когда иссяк гнев короля, сказала старшая принцесса младшей:

— По-моему, недостает этому принцу ума, но ведь и зла он никому не желает. И как его легко за нос водить. Вот повезет той, на ком он женится! Я бы, например, сумела с ним управиться.

Три дня прошло. Надоело Юэну, что король над ним то и дело насмехается, и решил принц уехать. А его учитель Всезнайка тем временем прогуливался по аллее и отчитывал слугу по имени Самогонка за то, что тот слишком часто прикладывается к бутылке.

— Между прочим, — возражал слуга, — пить сидр совсем не вредно. Наоборот, говорят, что он от подагры помогает.

Хотел было Всезнайка ему возразить, да не успел: на дорожке показался Юэн.

— Ты, слуга, — сказал он, — созывай всю мою челядь и скажи им, пусть собирают в дорогу верблюда, ослов и собак, а ты, учитель, приготовь прощальную речь. Уже после обеда двинемся мы в дорогу.

— Будет сделано! — в один голос ответили слуга и учитель.

А за обедом спросил король Юэна:

— Да как же так, крестничек? Слышал я, что как раз тогда, когда я собрался задать тебе последнюю задачу, чтобы ты смог на этот раз с ней справиться, ты уезжать собрался? Чего ты ищешь? Или не хочется тебе стать после меня королем?

— Кажется мне, — отвечает ему принц, — что слишком сложны для меня твои задания. Сколько ни старался я вам угодить — пока что ничего не вышло.

— Правитель не должен быть слишком скромным, — отрезал король. — Скромность к лицу простолюдину, а не принцу, который собирается выполнить мое четвертое задание.

— А что это за задание?

— Ты должен выбрать… невесту.

— Невесту?

— Да-да, и привести ее ко мне. Обыщи все мое королевство, смотри, слушай, выбирай. Можешь искать ее в городах и селах, в замках и бедных домах, а если хочешь, то не ходи никуда и ищи ее в моем дворце.

— Даже в вашем дворце?

— Где хочешь! — говорит король, а сам смеется. — И не важно, что у нее будет за имя, из какого она будет рода и какого достатка. Можешь выбрать самую красивую и самую богатую. Ты должен подарить ей вот этот платок в знак того, что хочешь взять ее в жены. Выбор жены — дело серьезное, так что можешь спрашивать совета у кого угодно. На этот раз, я думаю, ты не попадешь впросак.

Засмеялся король и подмигнул монаху Всезнайке:

— Скоро справим свадьбу, да какую!

Хоть и был принц еще очень молод, но от женитьбы отказываться не стал. Улыбаются ему все девушки в городе, а он рад-радешенек. Но никому он заветный платок не отдал. Всякий раз говорил Юэн:

— Время еще есть!

Напрасно спрашивала его младшая дочь короля, нашел ли Юэн себе невесту. Принц только смеялся и отвечал:

— Торопиться мне некуда.

И напрасно расхваливали на все лады младшую дочь короля монах Всезнайка и толстый слуга Самогонка.

— Тем лучше для нее, если она такая хорошая, — только и ответил Юэн и спать отправился.

А на следующее утро встал принц рано-рано на заре и отправился в лес погулять. «Все равно, думает, все во дворце спят еще.»

Гуляет Юэн, слушает птиц, долетает до него песня пастуха:

Setu ma zav an licol gant e gelc’h alaouret,

E vannoù dre an oabl an oabl e-barz ar bed a red,

Lonka ʽra, dre dre ma kerz, gliz mintin

                                             ar c’hlazenn,

E vannoù a zisec’h perlez dour ar wezenn,

Ha didrouz у pign skañv, war rojoù e garr kreñv,

Betek mont da blañua dre uhelder an neñv.

Ma dindan flemm e wrez, heñvel ouz gmagennou,

An ed, er c’hlazennou, a ziruilh e bennou.

Hag er c’hoajoù, ar gwez, gwisket o dilhad hañv,

A hej, en ur zourral, o holl izili skañv.

Солнца круг золотой встает,

В ясном небе лучи разбегаются.

Солнце в поле росинки пьет,