Предан до самой смерти - [9]

 Она вскочила. Видно было, что она могла двигаться очень быстро… Когда хотела.

 — Нахал и хам! Да как вы смеете? Вилли вас за это просто убьет!

 Кэллаген усмехнулся.

 — Ну, это мы ещё посмотрим. Почему бы вам не расслабиться и сесть? Вы не находите, что вся эта эмоциональная чепуха — пустая трата времени и нервов? Но я готов держать пари на что угодно, что вашему дорогому Вилли понадобится гораздо больше времени, чтобы обдумать, как он собирается избежать ареста по обвинению в прямом или косвенном соучастии в известном вам убийстве, чем беспокоиться о моих попытках якобы совратить вас.

 Немного помолчав, он задумчиво добавил:

 — Нет, этот разговор гораздо интереснее, чем болтовня о предстоящей женитьбе.

 Он встал со стула и занял свою излюбленную позу: спина к стене, руки в карманах, сигарета свисает из левого угла рта.

 Она поймала себя на том, что почему-то рассматривает его рот. Рот необычный: чувственный, манящий, слишком красивый для грубого невежи, занюханного частного детектива.

 Ей хотелось уйти, покинуть неопрятную контору под самой крышей. Но она осталась и села. А когда снова посмотрела на него, увидела, что он улыбается. Странно, но она чувствовала себя куда уютнее, когда он улыбался.

 — Вам многое предстоит понять, так что я постараюсь объяснить получше, — заявил он. — Я буду краток, потому что уверен — вы в курсе того, о чем пойдет речь. Я велел вам добираться пешком и не брать такси, потому что шофера — чертовски шустрый и полезный народ… для полиции. Вы когда-нибудь задумывались над тем, что приводит шоферов в дикую ярость? Это когда их выспрашивают умники из Скотланд Ярда, наподобие детектива-инспектора Грингола, которому поручено ваше дело. Уж не думаете ли вы, что нам пойдет на пользу, если некий таксист завтра сломя голову помчится в Скотланд Ярд и примется взахлеб рассказывать, как ночью вез вас сюда? Тоже самое с прислугой. Чем меньше люди знают, тем спокойнее. Это понятно?

 — Да, — протянула она. — Это — да.

 — Отлично. Теперь о самом главном. Сегодня ночью, где-то от 23.10 до 23.35 кто-то прострелил голову вашему отчиму. И сделал это на Линкольн Инн Филдс.

 Он снова прикурил от окурка и улыбнулся.

 — Есть кое-что ещё для полноты картины, причем немаловажное! Ваш приход сюда в 23. 45 с фантастическими росказнями про то, как ваш приятель Вилли за вас боится. Кстати, с первых же слов вы поставили меня в известность насчет общеизвестных выходок Мероултонов и их рискованных забав. Даю голову на отсечение, что пока вы мне морочили голову, все уже свершилось. Человек со стороны мог бы это счесть из ряда вон выходящим совпадением.

 Наблюдая за ней, он затянулся, выпустил дым через ноздри и тут же закашлялся.

 — Сигареты меня доконают, — буркнул он, ничего конкретного не имея в виду. И снова затянулся. Потом продолжил:

 — Возможно, все и обойдется. Я считаю, что никогда не следует трястись в ожидании неприятностей, пока они сами не свалятся на голову. Так что я собираюсь придерживаться этого принципа и выжидать до завтра, когда мы все узнаем.

 Она снова зашевелилась.

 — Все о чем?

 Дрожь в голосе выдавала её возбуждение.

 Кэллаген усмехнулся и спокойно пояснил:

 — Все про Эффи. Если Эффи будет держать язык на замке, все в порядке. Если нет, возникнет ситуация, в которой сам черт ногу сломит. Сейчас Эффи на меня здорово обижена. Я вчера её уволил, причем сразу по двум причинам: первая — она вообразила, что мне следует услышать молитвы девственницы, и вторая — она начала действовать мне на нервы. Вот… Пока мы с вами разговаривали, Эффи подслушивала у двери. Утром она прочтет газеты и захочет на нас отыграться. Тогда она наймет такси, помчится в Скотланд Ярд к драгоценному мистеру Гринголу и примется там распинаться до полной потери голоса. В этом случае мне предстоит действовать аккуратно и хорошенько обдумывать каждый шаг. Может быть, заманчивое предложение, направленное мной три четверти часа назад, её угомонит, но никогда не знаешь, что выкинет Эффи.

 Он сделал паузу и некоторое время разглядывал мисс Мероултон. На его чрезвычайно подвижных губах играла улыбка, которая удерживала её от возражений. Она уже знала, что он предвидит все, что она скажет. Понимала с безнадежностью, что все её аргументы тщетны. И молчала.

 — Отлично. — довольно подмигнул он. — Будем считать, что я уже выслушал все ваши возражения. Примиритесь с тем, что я вшивый сукин сын и полагаю, что это вы застрелили отчима. Смиритесь с тем, что я вас оскорблял, заставляя каждую клеточку вашего холеного породистого тела содрогаться от негодования. Все правильно. И если это позади, то можно идти дальше.

 Кэллаген неожиданно сел за стол. Движение было удивительно быстрым для человека, который обычно все делал медленно и с ленцой. Потом, все ещё улыбаясь, ткнул в её сторону длинным указательным пальцем.

 — Вы кое-что должны мне рассказать! Что вы делали между 23.00 и 23.30 вчера вечером? И подумайте, прежде чем отвечать. Выкладывайте все как на духу!

 Мисс Мероултон колебалась. Его улыбка вдруг стала задорной и лукавой. Быть может, он только играл?

 — Я так и думал. Хорошо. Я расскажу вам, что вы делали и где вы были. Три дня назад вы ушли из дому после жуткого скандала с отчимом. Потом решили, что это глупо. И вы назначили с ним встречу, по какому-то ведомому только вам поводу пригласив старого чудака на Линкольн Инн Филдс, где он и получил все, что причиталось. Держу пари, завтра в кустах за оградой сквера найдут револьвер, которым вы это сделали.