Пражская весна - [64]

– Повторяю то, что сказал сегодня утром. Италия – член Европейского Экономического Союза, пока Брюссель у них не подтвердил таможенные пошлины и политику к третьим странам, у нас есть возможность влезть в их рынок через совместные советско-итальянские предприятия. Именно об этом я буду говорить с Луиджи Лонго. Я прошу вас присутствовать при этой беседе – нужно показать, что мы с Италией надолго. Сейчас там у власти коалиция социалистов, но если фашисты отыграют свои позиции, Моро уйдет в отставку.

Глава 10

Беседа с Луиджи Лонго длилась два часа. Сначала он очень долго благодарил за то, что мы выбрали ФИАТ, видимо получил информацию о возможной приватизации ФИАТА, и теперь пытался найти новые подходы к Аньелли.

Также мы переговорили о возможном открытии советско-итальянских предприятий по обе стороны границы. Лично меня напрягала ситуация с ленинградской обувной фабрикой «Скороход». Нужно было присоединить к ним итальянцев. Да и «Адидас» тоже хотелось поносить – а это уже Западная Германия.

Что касается политики, то я намекнула Луиджи, что пора развивать теорию коммунизма, история не стоит на месте, постоянно что то меняется, но и капитализмом увлекаться не стоит. Нужно помнить, Что социализм после капитализма, а коммунизм после социализма, то есть следующая формация.

Меня больше беспокоил сборник сочинений Маркса и Энгельса. Было там темное место, на которое чаще всего ссылались русские либералы, когда описывали свое «фи» к коммунизму – ненависть Маркса к славянам, и русским в частности. Возможно, на это повлияли разногласия между Марксом и Михаилом Александровичем Бакуниным, известным теоретиком анархизма. Гаагский конгресс 1872 года полностью разделил Маркса и Бакунина, и анархистов вышвырнули оттуда. В общем, американцы сыграли именно на точном знании Маркса и Энгельса, когда разваливали администрацию Горбачева.

На пятнадцатое мая было назначено очередное заседание Политбюро, дело шло к началу посевной, поэтому это было расширенное заседание со всеми министрами. Фурцеву я отпросила у Косыгина, поэтому она верховодила в Ленинграде.

Я запрашивала кучу информации у секретарей, и орала на них, что информация мне была нужна уже вчера. Время меня поджимало. Я еще не разобралась с информацией по академику Лысенко, советы которого по техническим характеристикам вспашки и посева завели Брежнева на Целине в большую жопу. Правда, Брежнев этого не понял тогда, потому что в год засухи на целине, его перевели на другую должность. Из истории я знала что 1967-68 года ознаменуются хлебными интервенциями за золото. Ушлые капиталисты просекли свои выгоды из-за безалаберности Москвы и с засухи 1955 года пшеницу продавали только за золото. Мне попадать в золотой капкан было и экономически и политически невыгодно. Какой я к черту бухгалтер, если не найду способ замены.

Итак, пятнадцатого мая мы собрались в 11 часов. Министры о чем-то переговаривались между собой, Семичастный скучал. Шелепин следил за всеми исподтишка. Подгорный внимательно оглядывал собравшихся. Я же наблюдала за министром сельского хозяйства он же Председатель Государственного комитета заготовок при Совете Министров СССР. Вообще, после того, как Хрущев провел реформу Совета Министров, в этой структуре было сложно разобраться – то Госкомитет, то целый министр.

Шелепин в роли спикера начал заседание. Со всеми поздоровался и дал слово Косыгину.

– Итак, товарищи – начал Председатель Совета Министров, – что я могу сказать?

– Я могу сказать, что автомобильная тема у нас продвигается. Десятого мая на встрече с Премьер-Министром Италии товарищем Моро, мы подписали соглашения о сотрудничестве, а также соглашение о создании автомобильного завода на базе ФИАТ. Италия выделит нам кредитную линию на покупку завода, но деньги будут идти по частям, после выполнения каждого этапа. Капиталисты любят счет и нас особо предупредили, чтобы мы не затягивали.

– Что мы должны делать сейчас в рамках этого проекта? – спросите вы.

– Мы должны предоставить техническуюплощадку для размещения завода и выбрать директора объекта. Как вы понимаете, площадка должна быть доступнасо стороны транспортных средств и мест размещения рабочей силы.

Также мы встречались с директором ФИАТА, и он поставил вопрос о рабочей силе – о мастерах. Его люди не знают русского языка, следовательно нужно будет предоставлять переводчиков. Вот первое задание – где мы возьмем переводчиков с техническими знаниями?

– У товарища Семичастного! – я решила похулиганить и ответила на риторический вопрос министра.

Семичастный сглотнул слюну и повернулся в нашу сторону.

– А что вы так взволновались? – спросила я с ехидцей Семичастного. – У нас действительно нет переводчиков, придется брать четвертый – пятый курс иняза или МГИМО, поэтому ваши люди нужны. Как вы понимаете, стройка будет всесоюзная, через отдел кадров будет проходить тысячи людей, в том числе бывшие заключенные-реабилитированные. Как вы понимаете, порядок нужно будет осуществлять негласно. Поэтому проведите набор людей как на должности рабочих с повышением до мастера, так и переводчиков. Хотя я не доверяю студентам МГИМО, до меня дошли новости, что из МГИМО сделали междусобойчик для привилегированных, как вы понимаете, пальцем блатыканые нам нафиг на производстве такого уровня не нужны.