Пражская весна - [25]

Галина обиженно фыркнула.

– Поэтому ты мне в больницу запретил приходить? – неожиданно спросила Виктория Петровна.

Галина недоуменно посмотрела на мать.

– Что Галина? – У твоего отца был сердечный приступ на день космонавтики. Твой отец запретил приходить в больницу и говорить вам.

– Да, именно поэтому! – я решительно ушла от скользской темы.

– Дети, вы должны понимать, что из-за моей должности у вас есть негласные привилегии, но нельзя ими пренебрегать, иначе этим воспользуются против вас.

– Что касается больницы, – продолжила я, – думаю, что вам всем нужно пройти обследования на онкологию, гормоны, опухоли. Мне не нравится состояние Галины, ее своевольность и вседозволенность переходит все границы.

– И как это связано с Галиной? – хмыкнул поедавший салат Юрий.

– Повышенный уровень кортизола и адреналина – это панический страх, в этом состоянии человек может быть как половым ковриком так и полным дерьмом. – Я налила себе компота. – В общем, там много всего интересного, да и опухоли бывают разные – доброкачественные и злокачественные.

– Как у тебя на работе, Юра? – сменила я тему.

– Ну, я сейчас старший инженер, много интересного оборудования. В моем подчинении десять инженеров. Документации много, начальство говорит, что одним английским не обойтись.

– Я думаю, тебе придется учить немецкий и итальянский. Подумай об этом, посмотри курсы. Жену привлеки. Пусть Людмила тоже учится, начнет с художественной литературы.

– Невестка недоуменно подняла брови в немом вопросе.

– У тебя сын в школу скоро пойдет, как домашнее задание по иностранному языку проверять будешь? – нагнала я на нее. – К тому же образованная жена улучшает обстановку дома.

Людмила покривилась, ей не улыбалась кроме пеленок заниматься еще и учебниками.

Леонид Ильич и Юрий Леонидович стояли на балконе. Юра дымил.

– Отец, ты жестко с Людмилой, она и так с ребенком возится, недавно только зубки перестали резаться.

– Юра, если женщина запустит образование, то потом ее будет мучать страх перед всем новым. Посмотри на свою мать, она хорошая жена, но обсудить театральную пьесу с ней невозможно, она не выходит в свет. А я устал быть на людях и все время соблюдать протокол, хочется с кем-то просто поспорить. Мать сидит в четырех стенах, а со статусом Генерального секретаря обязанности прибавилось. Я буду поздно приезжать с работы. Ты бы предложил матери с маленьким внуком посидеть, и Людмилы свободного времени будет больше.

– Хорошо, я поговорю с Людмилой. – Согласился Юрий Леонидович.

– Так что у тебя за любовь с «Технопромимпортом», когда тебя пригласили?

– В начале апреля, пока я на испытательном сроке в 6 месяцев. Работы много.

– Что стало с предыдущим старшим инженером? – я облокотилась на раму балконного окна.

– Ставка добавленная. Еще две ставки вакантны. Отец, там работы выше крыши. Ухожу в восемь вечера. Столько оборудования и документации. Как будто мы всю планету хотим скупить!

– Тебя это смущает? – философски заметила я. – Видишь ли, открою тебе секрет. Мы двадцать лет восстанавливали экономику.

– И? – не понял Юрий.

– В сорок первом году наши гражданские технологии остановились. Все научники работали на фронт. В связи с этим гражданская промышленность не развивалась. Потом, после сорок пятого года мы восстанавливали гражданскую зону до уровня сорок первого года и теперь мы отстали на двадцать лет.

– Подожди, но Европа тоже пострадала. – Юрий возмущенно стал размахивать сигаретой.

– У Европы был «План Маршала» – нац запасы золота в обмен на технологии янки. Поэтому они поднялись раньше нас. Мы же восстанавливали не только себя и но и страны СЭВ. Поэтому у нас нет собственного производства. Мы его не смогли создать заново. Янки конечно с своими грабительскими лапами – дерьмо, но они выполнили условия сделки – поставили технологии в Европу. Теперь мы покупаем у ФРГ оборудование, которое не можем изготовить сами. Покупаем у англичан технику, которая обходится нам очень дорого, у них валюта дорогая. Плохо то, что технику покупаем, а рабочие не могут ей пользоваться, поскольку не привыкли к более сложному оборудованию. У нас же работает все с помощью кувалды и такой-то матери.

– Отец, по – это му нам не хотят продавать автомобильный завод? – Юрий поднял сколькую тему. Об этом он слышал краем уха на работе.

– А ты о машинах. Да, есть такая проблема. Но она еще не решена.

– Юрий, я тебя попрошу об одной вещи. Внимательно следи за своим языком на работе. У нас любят «ОБС» – одна бабка сказала. Постарайся выполнять работу без нареканий. Объясню почему, в «Импорте» собрались люди не пальцем деланые, но и со своими жуками в голове. Твои неудачи либо будут замалчиваться, либо превозноситься до небес. Я хорошо помню историю Василия Сталина, если бы ему не лизали задницу и не подносили с умыслом граненный стакан, он бы не спился. Именно поэтому Сталин поставил на нем крест. Василий оказался слабохарактерным. Пойми Юрий, если ты на работе заметишь, что тебя берут «на уважаешь» – скажи, что у тебя язва. Поэтому я настоятельно рекомендую тебе обследоваться.

– С этой стороны на историю Василия Сталина я не смотрел! – произнес немного разочарованно Юрий.