Праздный дневник - [3]

Уведи меня прочь, занавесь мне неведеньем очи

И оставь мне пустынными дни и короткие ночи.

Я Тебя не прошу, я Тебя умоляю – не надо

Обрывать всю листву из отцветшего тесного сада,

Я Тебя заклинаю, оставь мне вселенские стоны,

Этот свет, исходящий толчками из темной иконы.

Я Тебя не прошу ни о самом обыденном чуде,

Ни о выходе в мир, где не вымерли близкие люди,

Где идеи еще копошатся пугливо за дверью,

Где есть место забытому каменным веком поверью…

Я стою на коленях, и лоб мой касается пола,

Правя тризну немую живаго намедни глагола.

17 июля 2008

* * *

Отложу свое рождение,

Отодвину смерть свою

И просторное мгновенье

Поживу в земном раю.

Не имея оболочки —

Кожи нежности и лба, —

Доведу себя до точки,

Силой выдавив раба.

И исчезну из работы,

Из ушей и глаз друзей,

Поелику до зевоты

Надоел мне Колизей.

Гладиаторы и звери,

Гам, сражение, мечи…

Я запру мирские двери,

В вечность выбросив ключи.

И свободен, как зарницы,

Аки талая вода,

Аки облак вереницы,

Я исчезну без следа.

19 июля 2008

* * *

Опять собаки кость не поделили,

Опять глаза вращаются во тьме.

И мне сойти с ума сегодня или

Подвинуться до ужина в уме.

И видеть в драке медленные танцы

И в клочьях пен бенгальские огни.

Дерутся с упоеньем самозванцы

Из самой дальней не моей родни.

Стоит туман, гремит себе посуда,

Сигарный дым и облако близки.

А на помосте – жертва пересуда,

И на груди – две скрещенных руки.

И плачет по нему моя молитва

Над скатертью, залитою вином.

Меж двух собак не затихает битва.

Их лай и визг чуть слышны за окном.

30 июля 2008

* * *

Я живу себе неспешно,

Безнадежно и грешнó,

В самом главном – неутешно,

Что, конечно же, смешно.

Где гагары ходят купно,

Как когда-то пионер,

Им давно уже доступна

Битва жизни, например.

Где кикиморы в эфире

Спорят нервно вкривь и вкось:

– Дважды два равно четыре, —

Утверждают обе врозь.

Среди этой круговерти,

Ближе А и дальше Бэ,

Может сплетничать о смерти

Только филин на трубе

И всерьез на эту тему

Ухать сонно смысла вне,

Подтверждая теорему —

Два Пи Эр равно войне.

И от Волги и до Бреста

То пальба, а то гульба.

В хороводе этом места

Нам не выкроит судьба.

1 августа 2008

* * *

Все меньше в природе озона.

Все меньше в природе добра.

И нет никакого резона

В потребности слов и пера.

В окошке убавилось света,

На грядках крапива, увы,

И нет в послесловии лета

Понятий плода и ботвы.

И птицы летят равнодушно,

Тонка Ариаднина нить,

И Богу, наверное, скучно

Проект неудавшийся длить.

Уходит в былое привычка,

Ни дня без борьбы и труда…

Все глуше шумит электричка,

Идущая вдоль никуда…

3 августа 2008

* * *

Злобы диагноз, конечно, не вечен.

Давних обид не уменьшена рать.

Жаль, что лечить эти тягости нечем,

Кроме ума и уменья прощать.

Снова земля, словно бранное поле:

Крики, мечи и селенья в дыму.

Мир непослушен рассудку и воле

В граде престольном и малом дому.

Что наши речи и бедные вздохи,

Нам не подвластна и наша судьба.

Мы только слуги текущей эпохи

Или рабы у другого раба.

Падает лист в истечении лета,

В небе кружится верста за верстой

Малая кроха, живая планета,

Бедная птица над пустотой.

6 сентября 2008

* * *

Глухота не порок. Метафизика спит.

На стене не ружье, а короткие тени,

И у каждой детали изменчивый вид,

Словно это лекарство от смерти и лени.

Что мне делать, скажи, с этим призраком дат,

С невниманием воли и памятью тела,

Я столетья спустя тот же жалкий солдат

Не земного, увы, и ненужного дела.

И война впереди, и война позади,

А в душе только смута и робкая трата

Этой медной печали в чугунной груди

Не убитого жизнью солдата.

10 сентября 2008

* * *

Что-то ворон раскричался над заставой,

Что-то ветер надрывается в лесу.

Неужели в этом мире, Боже правый,

Службу вымысла напрасно я несу?

И напрасно между этими и теми,

Что в засаде и, конечно, начеку,

Я мишенью обозначенное темя

И судьбу свою под выстрелы влеку.

Записаться бы, наверное, в солдаты

И сражаться бы на правой стороне.

Только в чем они, другие, виноваты

В этой самой необъявленной войне?

Что им скажешь про заботы и печали,

Что гнетут и верховодят искони?

Да и слово различат они едва ли

В лае выстрелов в тебя из-за брони.

12 сентября 2008

* * *

Улетают надежды и страхи

И сплетаются в синей дали,

Как на тонкой веревке рубахи

На краю бесконечной земли.

И полощется прошлое зримо,

Словно парус на сонном ветру.

Я вернулся из Древнего Рима

К своему, напрокат, серебру.

Разложу на казенной бумаге,

Сосчитаю остаток спеша.

Меру вымысла, меру отваги

Сохранила, надеюсь, душа.

А в окне так кроваво и рьяно

Рдеет горькой рябины лоза,

И на дне вороненом стакана

Отражаются молча глаза.

Я допью эту пьяную меру,

Додышу в толчее глухоты.

И уйду в незнакомую веру,

За четыре нездешних версты.

21 сентября 2008

* * *

Неутешно, светло и забыто

Плачет иволга в желтой листве,

Как устал я от бурного быта

В сумасшедшей и праздной Москве.

Междуцарствие сонное длится,

Жизнь отложена и смещена,

Неразличны эпохи и лица,

Одинаковы суть времена.

Вдоль империи – гул и разлука,

В середине – пальба и гульба.

Как обрыдла мне эта наука

Превращения рыбы в раба.

И с какой это розничной стати

Я застрял в разночинной глуши

На летающей низко кровати

В незатейливом ритме души.

А вокруг – безнадежные крыши

В рыжей ржавчине каменных рос…

Но гулит этой мерзости выше

Вроде голубь, а может – Христос.