Праздник Весны - [3]
— Я говорю, что для тебя этого недостаточно. И, поэтому, тебѣ трудно будетъ найти женщину, которая вполнѣ подходила-бы къ тебѣ.
— Я нашелъ уже! — вскричалъ Коро. — Я нашелъ!
И, взявшись снова за свои инструменты, онъ бросилъ на грудь Формики одинъ изъ тѣхъ цвѣтковъ, которые разсыпала Лія.
5
Кончали. Послѣдніе мазки. Послѣдніе удары.
Одни за другими исчезали послѣдніе лѣса и подмостки, вносившіе своими угловатыми металлическими переплетами пятна безобразія въ общую гармонію.
Акро, художникъ, одинъ изъ тѣхъ, которые высѣкали изъ камня изображеніе Весны, освобождалъ мозаичный полъ храма отъ временнаго покрова, предохранявшаго мозаику отъ пятенъ и царапинъ. Ему помогалъ Виланъ, который чувствовалъ себя немного утомленнымъ и поэтому хотѣлъ теперь взять на себя болѣе легкую работу.
Механики провѣряли дѣйствіе приборовъ.
Коро дѣлалъ послѣдній осмотръ всей скульптуры и живописи, взявъ себѣ въ помощники Абелу.
Тонкая и подвижная, она поспѣвала всюду прежде него самаго. Въ темномъ костюмѣ, усѣянномъ золотыми блестящими пчелками, то мелькала на узкой баллюстрадѣ, подъ самымъ куполомъ, то свѣшивалась надъ головой каріатиды. И гордилась, что Коро, проходя послѣ нея, не замѣчалъ уже никакихъ недостатковъ.
Въ живописи онъ былъ ея первымъ учителемъ. Теперь она сама сдѣлалась хорошимъ мастеромъ и— женой Акро, который любилъ ее за смѣлые пріемы работы и за быстроту ея гибкихъ движеній, за глубокое знаніе искусства и за взглядъ большихъ синихъ глазъ, свѣтившихся подъ темными бровями.
У Акро былъ большой лобъ и выпуклый черепъ, спрятанный въ свѣтлыхъ, почти льняныхъ, кудряхъ. И глаза его походили на стальные, а когда онъ имѣлъ дѣло съ твердымъ гранитомъ, то изъ нихъ, какъ будто, сыпались искры. Онъ былъ силенъ такъ-же, какъ Коро, и его мысль была настойчивѣе, но, чтобы она начала работать, ей слѣдовало дать исходную точку. Вмѣстѣ съ Коро они творили боговъ.
— Коро, здѣсь сдѣлано дурно! — звала Абела изъ глубины портика. — Слишкомъ мало свѣта, а изгибъ карниза неправиленъ. Этого никто не увидитъ на праздникѣ, но все равно… Мы не должны такъ оставить, не правда ли?
— Конечно. Это безобразно.
— О, Коро, какъ я испугалась сегодня рано утромъ, когда тебя еще не было! — говорила Абела за работой. — Мнѣ показалось, что въ каменной глыбѣ, на которой стоитъ Весна, есть трещина. Маленькая, почти незамѣтная, но все-таки трещина. Я позвала Акро. Онъ тоже поблѣднѣлъ и глаза у него сдѣлались совсѣмъ зеленые. Такъ всегда бываетъ, когда онъ волнуется… Но оказалось, что настоящей трещины нѣтъ, — просто царапина. Все очень прочно. А какъ это было бы ужасно! Вѣдь мы не успѣли бы до завтра поставить новую глыбу… Подожди, я поднимусь наверхъ вмѣсто тебя. Ты тяжелъ, какъ статуи Акро. Подмостки гнутся.
За работой было жарко.
Она сбросила вышитую пчелами куртку. Подъ тонкой кожей играли крѣпкіе мускулы. Черныя пряди волосъ разметались по спинѣ и груди, и свивались кольцами, какъ маленькія змѣи.
— Я давно не видалъ тебя такъ, съ открытыми плечами! — сказалъ Коро. — А ты, кажется, похорошѣла. Я долженъ вылѣпить и тебя. Хорошо?
— Конечно… Акро лѣпилъ, но у него вышло не такъ, какъ нужно. Только я не гожусь для какой-нибудь новой Весны, милый Коро. Я слишкомъ тонка, а потомъ вотъ эти мускулы, около шеи, немного безобразны. Они слишкомъ выдаются, не правда-ли?
6
Всѣ обѣдали вмѣстѣ, — художники, механики и каменщики. И, такъ какъ всѣ работы были кончены, а храмъ готовъ для праздника, — не спѣшили.
Абела грызла яблоко и смѣялась надъ Марой, каменщицей.
Мара увлекалась раскопками.
Нѣсколько недѣль тому назадъ она видѣла изъѣденный временемъ барельефъ, добытый изъ сырой и грязной ямы, гдѣ онъ пролежалъ много вѣковъ.
Безобразные люди. Хилые, съ отвислыми животами, въ нелѣпыхъ одеждахъ. Съ гримасами страданія на тупыхъ лицахъ.
— И все-таки въ этомъ есть что-то красивое. Они тогда уже знали кое-что. Можетъ быть, угадывали… Одинъ, въ серединѣ, несетъ знамя. Голова у него отбита, но руки превосходно сдѣланы. Огромныя, грубыя руки, впившіяся ногтями въ древко. Кто держитъ свое знамя такъ крѣпко, — тотъ знаетъ, куда онъ идетъ.
Абела смѣялась.
— Пожалуй, они шли уже прямо къ намъ, не такъ-ли?
— Да, я думаю. И тотъ, кто работалъ надъ берелье-фомъ, уже чувствовалъ красоту, новую жизнь, если не видѣлъ ее самъ.
— На сѣверѣ, надъ моремъ, мы поставили памятникъ! — задумчиво сказалъ Коро. — Тамъ изображенъ человѣкъ… некрасивый. Мы постарались воплотить въ немъ одномъ всѣ типичныя черты того времени. И развѣ онъ не прекрасенъ по своему, этотъ безобразный человѣкъ?
— Люди съ барельефа совсѣмъ не похожи на этого! — настаивала Абела. — Попробуй воскресить ихъ, Коро. Тогда, пожалуй, получится что-нибудь хорошее… Ты знаешь, грязь насквозь пропитала ихъ. Скверная, липкая грязь старой жизни. Мара говорила:
— Вы, художники, слишкомъ мало имѣете дѣла съ камнями, — большими, жесткими камнями, которые нужно обтесывать прямыми, скучными кубами для стѣнъ зданій. Когда я вспоминаю, что они ломали этотъ камень почти голыми руками, — мнѣ думается, что они были еще слишкомъ чисты. Они были рабами камней.
— Кто знаетъ исторію Гала? — спросилъ Виланъ.
Николай Фридрихович Олигер (1882–1919) — русский прозаик и драматург. Повесть «Смертники».«…Высокий с пытливой внимательностью всматривается и вслушивается во все, что его окружает. О малом коридоре он много слышал еще до суда, в общей камере, — но тогда этот коридор представлялся ему совсем иным. И странно теперь, что, вот, он сам — смертник и все эти голоса и лица — голоса и лица смертников. Но так, снаружи, этого совсем незаметно. И кажется невольно, что все это — неправда, шутка. Нет никаких казней, палачей, виселиц.
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.
Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.
В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».
Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.
Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.