Праздник лишних орлов - [41]

«Схватка!» Братья пыхтят, пытаясь провести подножку или бросок, но это не так-то просто. Сашка немного повыше, и в стойке ему бороться легче. Вовка рвется в атаку. Наконец, сцепившись, они валятся на траву и, тяжело дыша, пытаются сделать друг другу «болячку» или «удушку».

– Ничья! – говорит отец. – Но за активность победу можно присудить Вовке.

– Давай еще поборемся, – предлагает Вовка.

– Ай, неохота! – отказывается Сашка, стараясь скрыть досаду.

Сашке двенадцать, он в пятом классе, Вовка – в четвертом. В Сашкин класс приехали учиться пацаны из другого поселка. Их пятеро, они держатся вместе и очень дерзкие. Ни с кем из сверстников братьям по-серьезному драться не приходилось, ведь знакомы со времен садика, а тут приезжие цепляют их плечами, наступают на ноги и дерзко улыбаются. Наши в растерянности. Все разобщены, каждый сам за себя, а у всех приезжих еще и клички. Боб, Кашель, Боек, Прокоп, Ибрагим. Страшновато и обидно. Через несколько дней Сашка не выдержал и огрызнулся. Ему предложили выйти поговорить. Он вышел. Один. А тут все пятеро. Ему страшно, но спиной поворачиваться нельзя. Сашку ошеломили впервые прочувствованные оскорбления: «щенок», «салабон», «чего кулачки-то сжал?» Тут его первый раз в жизни по-настоящему ударили. Под дых. Это был неожиданный и сокрушительный нокдаун. Он не мог дышать, не мог поднять руки и защищаться, даже слова не мог сказать. «Иди домой, дрищ, и больше не рыпайся».

Сашка тихо и зло плакал дома. Пришел отец, быстро все понял и сказал только:

– Иди и дай сдачи. Как хочешь.

И он решился.

Выйдя на улицу, Саня умыл лицо под колонкой и отправился на «бомбу» – так они с друзьями называли старое заброшенное бомбоубежище. Там после уроков собирались друзья, товарищи и просто знакомые мальчишки, а сейчас там уже были его брат Вовка с другом Андрюхой и соседские братья Лелик и Кабан. Из старших здесь присутствовал Серега из седьмого «А» класса. Саня полушепотом поделился обидой с братом, а тот уже громко объявил притихшим пацанам:

– Интернатские вообще оборзели. Чё, молчать будем? Как они хотят?

– А чё делать?

– Пошли к интернату, пусть один на один выходят.

– Да их, знаешь сколько вывалит? Нам пятерым не отмахаться.

– Ладно, я Лягуху знаю, он там у них старший. Вроде нормальный пацан, – авторитетно заявил Серега. – Ну, идете?

По мере приближения к интернату Саню все сильнее начинал мучить страх. В животе перекатывался жгучий холодный шар, голову обдавало жаркими волнами, отчего кожа под волосами жестоко чесалась. Саня втихаря оглядывался на хмурые лица пацанов. Всем было не до шуток, только Серега казался спокойным. Вовка шел, выпятив челюсть и засунув руки в карманы школьных брюк. Андрюха, Лелик и Кабан сосредоточенно размахивали при ходьбе руками.

Их как будто ждали. На крыльце интерната курил длинный чернявый губошлеп Лягуха, а вокруг толпились противники. От ужаса Саня чуть не остановился и только истерическим усилием воли заставил себя идти дальше.

– Слышь, Олег, – обратился к Лягухе Серега, – давай по-честному. Пусть дерутся один на один.

– А чё, я не против. Чё этот дрищ Бобу сделает?

Не надо обращать внимания, думал Саня, хотя в ушах звенело и ноги противно подгибались от слабости.

Они с Бобом отошли в сторонку, к дощатому сараю, а остальные обступили их и создали круг. Боб хоть и был меньше ростом, зато наголо острижен и самоуверенно улыбался, шлепая маленьким грязным кулаком о ладонь.

– Давай! – сказал Лягуха и, повернувшись ко всем, добавил: – Не мешать им.

Едва Саня сжал кулаки, Боб подскочил, дважды ударил его под оба глаза и отпрыгнул назад. Зубы его были оскалены.

– Давай-давай, Боб! Сделай его! – зашумели радостно интернатские.

«И все? Вообще не больно!» – мелькнула в голове у Сани молния, и ледяной шар в животе моментально растаял. Лицо горело, но душу охватило странное, полное спокойствие. Саня словно увидел себя и драку со стороны. Боб снова скакнул вперед, одновременно пытаясь ногой пнуть его в пах, но Саня увернулся, не отступая, отбил кулак левой ладонью и выбросил вперед правую, едва успев сжать пальцы. «Через руку» – отец показывал. Под костяшками пальцев что-то хрупнуло. Голова Боба дернулась назад, словно ударилась затылком о лопатки, и он вяло осел на вытоптанную траву, сложившись в суставах. Ноги его неестественно выпрямились, и он вытянулся во весь свой небольшой рост. Запрокинутое лицо побледнело, из носа потекла быстрая темная струйка. «Горячая, наверное», – ошалело подумал Саня, опустил кулаки и шагнул к Бобу.

– Ногами не бить! – громко сказал Лягуха и заслонил Боба рукой.

Тот, не открывая глаз, медленно, как во сне, размазывал кровь ладонями по лицу.

– Кто еще хочет? – спросил Серега в наступившей тишине.

Из кучки интернатских выступил крепкий чубатый Прокоп и снял школьную куртку с отогнутыми по моде рукавами. Вовка двинулся ему навстречу.

– Стой, Вовка! – вдруг сказал Кабан и тоже снял куртку. – Погоди, он из моего класса.

Кабан чуть наклонился вперед, как борец, и поднял ладони со скрюченными пальцами. Несколько неудачных замахов, неточных ударов руками и ногами, и они, обнявшись, свалились на землю, причем Кабан оказался сверху. Не обращая внимания на судорожные удары по затылку и ушам, он резким рывком сел Прокопу на грудь и начал молотить кулаками по его хрипящему рту и выпученным глазам. Прокоп попытался увернуться и оторвать голову от земли, но ему это не удалось, и он перестал сопротивляться.