Правосудие во имя любви - [4]

Уэйд Джексон, мусоля во рту сигарету, укоризненно протянул:

— Ну, чем ты занимаешься?

Томас ухмыльнулся:

— Смотрю на голых девок.

Томас и Уэйд прогуливали английский. Но прежде чем убежать из школы, они завернули в мужскую раздевалку, где Томас пару дней назад обнаружил щель в стене одной из кабинок уборной. Он несколько раз возвращался сюда, но до сих пор похвастать было нечем. Зато сегодня ему наконец привалила удача.

Уэйд разинул рот:

— Врешь ты все, — он оттолкнул Томаса в сторону. — Дай-ка глянуть.

В вонючей кабинке наступила тишина. Уэйд вглядывался в узкую щель, сквозь которую был виден угол женской раздевалки.

— Ух ты! Ничего себе!

— Отвали, — потребовал Томас, — я ее первый засек.

— Если тебя самого тут засекут, Андерсон тебе такую взбучку устроит, что ты о девчонках и думать забудешь.

— Ох, как страшно! — хорохорился Томас. — Что он мне сделает?

— Тебе, может, и ничего, у тебя папаша — священник, а мне мало не покажется. Если мы влипнем, мои предки с меня шкуру спустят за такие дела.

— Да что ты хвост поджал? Всего боишься. Ничего нам не будет.

— Ну-ну, — Уэйд не спускал глаз с двери.

— Нет, ты видел, какие сиськи?

Уэйд глубоко затянулся сигаретой:

— Мне лично задница больше приглянулась. Томас осклабился:

— Лакомый кусочек, ничего не скажешь. У меня от одного вида в штанах шевелится. Я-то думал, что у Кейт Колсон только и есть что башка на плечах.

— Вот именно, — Уэйд облизнул пересохшие губы, — ошибочка вышла. Хотел бы я ее потискать.

— Размечтался! Кейт Колсон в твою сторону и смотреть не станет.

— Тебе, можно подумать, что-нибудь обломится!

Правильные черты Томаса застыли:

— Спорим?

— Еще чего! — Уэйд выплюнул окурок на цементный пол и растер стоптанным башмаком. — Ясное дело, ты на все пойдешь, лишь бы выиграть.

Томас загородил щель спиной:

— Да, девка бесподобная.

— Чего заслоняешь? Дай-ка еще посмотреть.

— Тебе-то зачем? — Томас не скрывал издевки. — У тебя кишка тонка.

Уэйд никогда не гулял с девушками. Томас подозревал, что приятель просто стесняется своей внешности: уши у него торчали как лопухи, и скрыть их не могли даже длинные волосы.

Джексон заскрипел зубами:

— С чего ты взял?

— Тогда тебе придется подождать, пока я с ней побалуюсь, — процедил Томас.

Уэйд не сразу нашелся, что ответить:

— Скотина ты, Дженнингс.

— Жалко уходить от такого представления, но лучше убраться пока не поздно. Странно, что до сих пор сюда никто не сунулся.

— Ты и в самом деле что-то задумал?

— Вот увидишь, — Томас похотливо ухмыльнулся, но не двинулся с места.

Уэйд переминался с ноги на ногу.

— Да пойдем же, пошевеливайся.

— Не гони волну, ладно?

Уэйд трясущимися руками достал вторую сигарету и закурил:

— Черт бы тебя подрал, Дженнингс.

— Ну, давай, давай. Вот умница девочка, — Томас словно забыл о его существовании.

— Что там еще?

От волнения Томас потерял осторожность и повысил голос:

— Трусы снимает!

* * *

Из женской раздевалки доносились смешки.

Кейт старалась не замечать столпившихся вокруг нее смазливых девчонок из группы поддержки школьной спортивной команды. Она прижимала к груди полотенце, пытаясь прикрыть свою наготу.

Смешки стали издевательскими.

— Что ты жмешься, Кейти, — дразнил самый визгливый голос. — Покажись-ка во всей красе!

— Уймись, Дороти, — вмешалась Энджи.

— А ты не суйся не в свое дело, Энджи Стрикленд.

Кейт вспыхнула. Как всегда, она была мишенью насмешек. Но Энджи впервые оказалась свидетельницей ее позора.

Когда же настанет конец этим унижениям и травле, пронеслось в голове у Кейт. Она еле сдерживалась, чтобы не разразиться бранью и не кинуться на обидчиц, но понимала, что ее сопротивление только подольет масла в огонь. Кейт нашла глазами Энджи, плотно сжавшую губы. Энджи была ее единственной подругой, хотя разительно отличалась от нее не только внешностью, но и характером. Кейт была рослой и худой, ее светлые волосы свободно падали на спину, а миниатюрная Энджи выделялась своей смуглой кожей и рыжевато-каштановыми коротко стрижеными волосами. Кейт всегда вела себя спокойно и сдержанно, а Энджи — дерзко и шумно. При этом обе они хорошо учились, много читали, увлекались плаванием и собирали фотографии киноартистов.

— Никак ты стыдишься, что у тебя такие… пышные формы? — измывалась теперь уже другая девчонка.

Кейт не успела ответить, как кто-то выхватил у нее полотенце. Она вскрикнула и попыталась прикрыться руками.

Энджи бросила ей свое полотенце.

— А ну, отстаньте, — потребовала она и добавила, обращаясь к Кейт: — Плюнь на них. Им просто завидно, особенно Люси: сама-то плоская, как сковорода.

Кейт видела жалость в глазах Энджи и готова была провалиться сквозь землю. Она сгорбилась и вздернула подбородок: гордость не позволяла ей распускаться ни перед лучшей подругой, ни перед этими мерзавками.

Однако на нее сыпались все новые колкости.

— Давай отойдем в сторонку. Надо одеваться. Что с них взять, с чокнутых, — прошептала Энджи.

Они отошли в дальний угол, хорошо просматривавшийся из отверстия в стене. Кейт, не поднимая головы, принялась натягивать одежду, но не могла совладать с собой: руки тряслись так, что она порвала и без того штопаный чулок. Сама того не замечая, она всхлипнула. Энджи выпрямилась и пристально посмотрела на нее: