Правосудие Девлина - [28]

Женщина взяла его за подбородок и повернула лицом к себе. Девлин слабо сопротивлялся, но позволил легко одолеть себя, словно находясь под воздействием зелья.

Пришло время полагаться на свою счастливую звезду. Карел поднес к губам Девлина маленькую миску и начал вливать ее содержимое в рот. Жидкость пахла приторно сладко, а на вкус была настолько отвратительна, что Девлина начало мутить. Свободной рукой женщина зажала ему нос, так что пришлось проглотить эту гадость. Карел вылил все до последней капли. Затем женщина сдавила Девлину челюсти, закрыла рот ладонью и только потом разжала пальцы, которые мешали дышать. Они с Карелом явно проделывали этот маневр уже десятки раз, чувствовалась сноровка.

Девлину с трудом удавалось побороть панику. Он ощущал, как по всему телу разливается сонное зелье, как немеют руки и ноги. Глаза сами собой закрылись, и он расслабился, став совершенно беззащитным.

Девлин успел сосчитать до ста, прежде чем женщина разжала руки, довольная, что он не сопротивляется снадобью.

– Теперь успокоится, – удовлетворенно сказала она.

– Хотелось бы верить. Я увеличил дозу корня менаса, но если мы будем расходовать зелье теми же темпами, придется покупать еще. Я никогда не встречал человека, который бы так сопротивлялся влиянию настойки.

Голос Карела стал тише, поскольку он выбрался из повозки.

– Да не переживай ты так, – беззаботно ответила женщина. – Ведь завтра мы будем проезжать через крупный город. Уж там-то, я уверена, найдется то, что нам нужно.

Она потрепала Девлина по щеке и тоже ушла.

– Приготовь-ка следующую порцию заранее, – посоветовала она Карелу. – Дадим ее на рассвете. Попробуем поить его маленькими дозами, но чаще, чтобы он не пришел в себя раньше времени и не понял что к чему.

– Он моментально опомнится, когда увидит принца, – продолжал Карел.

Женщина неприятно рассмеялась.

– Уверена, принц заслуживает своей репутации. Мне все еще непонятно, что такого особенного в этом человеке? Очень важная персона? Он всего лишь человек, а в Джорске есть и другие генералы, способные занять его место.

– Я не задаю подобных вопросов. И если ты будешь умнее, то тоже перестанешь их задавать, – перебил ее Карел. – Насколько мне известно, ходят слухи, что Девлин – ключ к победе над Джорском. Доставим его в целости и сохранности, и нас щедро наградят.

– За те деньги, что ты мне платишь, я готова мать родную продать, да еще всех друзей в придачу, – снова рассмеялась она.

По мере того как похитители удалялись от повозки, Девлин слышал голоса все глуше. Он выждал еще несколько мучительных мгновений, пока не убедился, что они не вернутся. Потом повернул голову влево, чтобы его стошнило.

В такой позе сделать это было непросто, так как он даже голову мог повернуть с трудом, но организм спешил избавиться от отвратительного варева. В конце, когда в желудке уже ничего не осталось, кроме кровавой желчи, Девлин обессиленно раскинулся на деревянном полу.

Несколько глубоких вдохов. Запах стоял тошнотворный, но Девлин постарался не обращать на него внимания. В голове все еще стоял дурман, часть зелья уже успела подействовать.

Его охватила злость. Девлин выгнул правую руку, изо всех сил сжал три пальца вместе и потянул руку из кандалов. Бежать! Нужно бежать. Такого шанса больше не представится. И если верить тому, что он услышал, сейчас это крайне необходимо. Загадочный принц, кем бы он ни был, считал Девлина залогом непобедимости Джорска. Он – Избранный и поэтому не допустит поражения своей страны. Освободится или умрет, но не сдастся.

* * *

Драккен перебирала в уме возможные варианты развития событий. Она не трусиха и не предательница. Она достойная женщина, которая все свои силы отдает защите жителей Кингсхольма и верна клятвам. Осторожность и трусость – не одно и то же, а проявлять осмотрительность не значит быть изменницей.

Капитан Драккен подготовилась к визиту, но когда она вошла в банкетный зал и увидела короля, сидящего на возвышении в окружении своих прихлебателей, ее уверенность поколебалась. Придворные беспечно разговаривали, словно ничто в мире не могло их потревожить, и капитана охватила волна ненависти. Только выработанная годами привычка заставила ее отсалютовать королю, затем она протиснулась сквозь толпу к своему обычному месту на краю центрального стола.

Король нахмурился, то ли сердясь на ее опоздание, то ли показывая, что она в немилости. Драккен обменялась приветствиями с теми, кто уже занял места за столом, пока слуги расставляли подносы с рыбой. Значит, наступило время второй перемены блюд. Неудивительно, что король разозлился.

Драккен сделала вид, что занята трапезой, однако глазами бегло окинула зал. Собрался почти весь двор, в зале почти не осталось свободных мест. За столами теснилось столько народу, что слугам приходилось поднимать блюда с яствами высоко над головой, чтобы никого не задеть.

Она увидела Сольвейг, которая оживленно беседовала с Дженной, помощницей посла Магахарана. За последние несколько недель Сольвейг демонстративно отдалилась от сторонников Девлина, хотя мало кто поверил в перемену ее убеждений. Реформаторы, поддерживавшие Избранного и разделявшие его радикальные взгляды, теперь держались как можно ближе друг к другу, всех их в знак немилости разместили в дальнем конце зала, подальше от королевского трона. Пришлось напрячь зрение, чтобы рассмотреть сидящих в углу зала. Там, у выхода для слуг, Драккен увидела лорда Рикарда, однако место леди Фалды пустовало. Все внутри сжалось от дурного предчувствия, хотя она и пыталась убедить себя, что, видимо, леди Фалда захворала. Как-никак пожилая женщина не раз жаловалась на здоровье.