Православная педагогика. Выпуски 1-3 - [56]

Тема 3

Многие верующие, не отказываясь от общественного служения как такового, все же стараются получить возможность работать внутри церковной ограды, на церковных послушаниях и сознательно или бессознательно ориентируют на то же и своих детей. Можно ли назвать такую ориентацию верной?

Отец Артемий: Мыслить себя в церковной ограде и трудиться на церковном поприще прекрасно. Но будем памятовать, что Церковь — это тело Христово, а мы — члены этого тела. Все члены имеют различное предназначение и, по словам Апостола Павла, каждый должен оставаться в том, в чем призван (1 Кор. 7, 20). Поэтому хочется предостеречь православных от соблазна своеобразного «опрощения», когда, скажем, человек с педагогическим даром, с умением общения, с квалификацией педагога становится у подсвечника переставлять свечи. И эта работа хороша, и это послушание важно, но зарывание в землю таланта — дело, не угодное Богу. Поэтому стремление принести пользу людям и добрый совет с духовником — вот те необходимые составляющие, которые помогут нам определиться в выборе жизненного пути. Тому же мы должны учить и детей: работать в жизни придется на том месте и таким образом, каким укажет Господь, и работу эту необходимо научиться выполнять с должным качеством и в срок.

Настоящий христианин воспринимает любое порученное дело как послушание, данное ему от Бога, и, таким образом, оказывается способен отыскать духовное начало в любой светской работе. Иной, казалось бы, постиг глубину и смысл высоких аскетических понятий, подчеркнуто-демонстративно выполняет все церковные послушания, но в семьи и на работе вял и небрежен. Таковым скажу — неверно относить добродетели только лишь к церковной жизни. В любой церковной работе вместе с послушанием необходимо и рассуждение, а в любом мирском служении вместе с рассуждением необходимо послушание. С одной стороны, неверно представлять каждого священника в образе аввы Макария Великого и понимать каждое слово батюшки как глагол Божий, созидающий из небытия бытие, ибо поступающих так на жизненном пути, увы, ожидают многие шишки. А с другой стороны, аскетика православного мирянина состоит не столько во внешнем уподоблении монахам-отшельникам, сколько в умении беречь свое и чужое время, не пить чай в рабочее время по шесть раз на дню, не болтать без умолку по телефону. В том, чтобы вовремя делать свое дело, не откладывая его в долгий ящик, не вызывать ни в ком темных помыслов, никого не искушать и не подавать никому своим поведением повода к претыканию. Не давайте повода ищущим повода оскорбить или уличить в чем-то вас, а в вашем лице Христа! Вот об этом мы должны заботиться, когда печемся о христианской этике.

Очень важной, аскетической по своей сути задачей является послушание своему начальнику. Как часто приходится видеть, что православные христиане, выказывая знаки послушания своему духовнику, вместе с тем совершенно не понимают смысла послушания на работе! Ругают начальство в разговорах с сослуживцами и даже открыто демонстрируют свое неповиновение и ослушание! Распоряжение начальника для них — ничто. Они упоены своей «духовностью» и всех неверующих людей считают ничего не понимающими. Они назовут вам тысячу причин, по которым никак не могут согласиться со своим заданием по службе.

Рассуждая таким образом, христиане тяжко согрешают. Власть от Бога, и даже само кресло начальника это Боже установление. Даже если в него забрался недостойный или несведущий человек, православный видит в этом Божией попущение. И при этом условии повиновение начальствующему остается святым делом Божиим. Поэтому не разделяя взглядов и нравственных несовершенств начальника, нужно все же стараться быть пред ним безупречным. И делать это не ради человекоугодия, но ради Бога. Хотя, конечно, и начальствующему неплохо было бы помнить мысль святителя Феофана Затворника: «Начальствующий не должен быть страшилищем для подчиненных».

Не скроем, зачастую бывает, что человек, оборвавший все социальные связи ради какой-то особо возвышенной благочестивой жизни, приходит на церковную работу и попадает в крайне неустойчивое, я бы даже сказал, неприглядное положение. Он и здесь не может себя найти, он и здесь лишний. Становится понятно, что виною его неустройству были вовсе не те злые безбожные люди, с которыми приходилось работать раньше, но отсутствие мира в душе, а мир есть плод чистой совести, приносящей себя Господу.

Будем памятовать, что ладья движется вперед по воде только тогда, когда гребец слаженно и согласованно употребляет оба весла. Такие два весла, два крыла христианской души есть труд и молитва. Молитва, которая одухотворяет, дополняет и освящает наш труд. Но взятая отдельно, сама по себе, она не поставляет современного человека на стезю разума. Не поставляет потому, что лишает человека воли — его главной нравственной силы. Это, разумеется, не оттого, что молитва плоха. Как любое лекарство (а молитва есть лекарство духовное) она должна применяться согласно предписаниям и даст хорошие результаты при соблюдении нормального здорового образа жизни. Общественное служение, работа, семейный домашний труд и создают тот здоровый он, здоровый образ жизни, на котором должно основываться молитвенное делание. О чем взывать в молитве, если не применяешь своих способностей? О чем просить Господа, если пребываешь в бездействии?