Православная церковь — враг просвещения - [71]

.

В 1915 г. внимание цензуры привлёк изданный в Одессе труд Ф. Энгельса «От классического идеализма к диалектическому материализму». «Хотя настоящая брошюра, — писал цензор, — посвящена вопросам философии и отвлечённой идеологии, но в ней красной нитью проходит намерение автора утвердить в уме читателя материалистическое убеждение в ущерб всяким религиозным верованиям».

Особенное негодование официального защитника религии вызвали слова Энгельса, что господствующие классы пользуются христианством, «как средством управления, с помощью которого можно сдерживать низшие классы в известных границах» ⁹³. Разоблачение Энгельсом реакционной роли религии и христианства и вскрытие им социальных корней религии цензор квалифицировал, как «кощунство». Суд признал труд Энгельса «явно кощунственным», тираж книги был уничтожен. Цензурный репрессиям подвергались также и многие произведения В. И. Ленина. В указателе запрещённых книг, составленном в 1914 г., помещено 13 произведений В. И. Ленина, запрещённых царской цензурой.

Самодержавие также не допускало ознакомления русского общества с идеями Маркса и Энгельса через периодическую печать, особенно марксистскую. В 1897 г. за статью о Марксе был приостановлен на 4 месяца выпуск первой легальной марксистской газеты «Самарский вестник». В ней нашли «пропагандирование самых крайних атеистических и материалистических учений».

Борьба с распространением идей марксизма велась не только цензурными запрещениями. В церковных журналах систематически помещались статьи с критикой учения основоположников марксизма. Первые статьи против марксизма в церковной литературе появились в 70-х годах XIX в. Таковы, например, «Христианство и т. н. социализм» А. Надеждина и «Коммунизм и христианская любовь» Л. Родосского, помещённые в журнале «Странник» в 1870 г., статья «О христианстве и социализме», опубликованная в 1875 г. в журнале «Христианское чтение». Но особенно много писалось против марксизма в годы, предшествовавшие первой русской революции, и в годы реакции. В «Трудах Киевской духовной академии» были напечатаны статьи архимандрита Платона «Христианство и социализм», протоиерея Стеллецкого «Социализм, его история, оценка с христианской точки зрения», в органе Казанской духовной академии «Православный собеседник» — статья К. Григорьева «Разбор мнений представителей современного социализма о христианстве», в органе Московской духовной академии «Богословский вестник» — «Политические партии и их идеалы» В. Мышцына. Во всех этих статьях авторы, не скрывая ненависти к марксизму, проявляли вместе с тем исключительное невежество. Церковные критики марксизма обвиняли Маркса и Энгельса в аморальности, в том, что для них «этика и философия — пережитки старой идеологии» и даже в том, что в трудах Маркса и Энгельса было, по их словам, «грубое отступление от научного социализма».

Научное значение марксизма пытался отрицать священник H. Чипурин в статье, помещённой в журнале «Вера и разум» за 1908 г. Уже в самом названии «Религиозно - нравственное брожение в среде нашего общества и желательная борьба с ним» подчёркивалось, что автор ставит своей задачей борьбу с ростом атеистического движения. Чипурин обвинял русское общество в том, что оно, отвернувшись от евангелия, «уверовало в 3 тома марксова "Капитала"» и что оно «с сектантским фанатизмом стремится к наступлению царства небесного на земле» путём «диктатуры пролетариата» и «экспроприации экспроприаторов»⁹⁴.

В отчёте за 1905-1907 гг. обер-прокурор синода Победоносцев отмечал, что одним из средств борьбы с революционным марксизмом должно быть объединение рабочих вокруг церкви. А московский митрополит Владимир в статье «Наша пастырская задача в борьбе с социал-демократической пропагандой» призывал к физической расправе с последователями марксизма, членами большевистской организации⁹⁵.

18

Как мы видели, православная церковь относилась к науке, особенно материалистической, с непримиримой враждебностью. Пытаясь обосновать учение о личном божестве, как создателе и управителе вселенной, церковные публицисты нападали прежде всего на принцип материальности мира. Профессор Ф. Голубинский в статье «О промысле божьем», защищая религиозный миф о создании мира богом, писал: «Бог непрестанно поддерживает бытие, силы и законы всех тварей и направляет все события в мире к благим целям»96.

Церковники отрицали объективный характер законов природы, её вечность. Из этого делался вывод о возможности и достоверности чудес. «Бог побеждает законы естества», — говорили они⁹⁷.

Религия объявлялась единственным критерием истины; научное мировоззрение отвергалось, как противоречащее этому критерию. «Все суждения, несогласные со словом божьим, ошибочны и лживы», — провозглашали церковники⁹⁸.

Церковные публицисты пытались доказать, что наука не принесла человечеству никакой практической пользы, что она бесплодна. «После грехопадения, — писал соборный протоиерей Афанасий, — началось оскуднение земли. Чтобы спасти себя, люди прибегали к науке. Но чем более наука удовлетворяет потребности, тем скорее они растут». И он делает вывод: «Наука — дело лишнее и даже вредное»