Православная церковь — враг просвещения - [59]

За свою антикрепостническую деятельность, за оппозиционное отношение к самодержавию, за активную просветительную деятельность Новиков был жестоко наказан. После длительного следствия его, как государственного преступника, заключили в Шлиссельбургскую крепость на 15 лет, откуда он вышел только после смерти Екатерины.

Новиков, по словам академика Витберга, «положил начало новой эре цивилизации России»³⁰.

4

Французская буржуазная революция 1789 года вызвала у помещичье — дворянской верхушки панический страх. Помещики, не забывшие ещё грозных дней восстания Пугачева, боялись, что вслед за революцией во Франции начнётся новое восстание против самодержавия и помещичьего гнёта в России.

В вышедшей в это время книге A. H. Радищева «Путешествие из Санкт-Петербурга в Москву» Екатерина усмотрела «рассевание заразы французской». Она обвинила автора в том, что он «целит на французский нынешний пример развратный».

Последователь материалистических идей великого русского учёного M. В. Ломоносова Радищев защищал материалистическое мировоззрение, считая, что материя и природа существуют вечно, что их нельзя ни уничтожить, ни создать. Радищев разоблачал православную церковь, видя в ней союзницу самодержавия в угнетении народа.

Реакционную роль православной церкви Радищев заклеймил в своей оде «Вольность»;

Власть царска веру охраняет, Власть царску вера утверждает, Союзно общество гнетут. Одно сковать рассудок тщится, Другое волю стереть стремится «На пользу общую», — рекут³¹.

Радищев отстаивал единство души и тела и, критикуя религиозное представление о бессмертии души, подрывал основу церковной идеологии. Книга Радищева «Путешествие из Санкт-Петербурга в Москву» была направлена против царского деспотизма и церкви, против религиозных суеверий. Екатерина осудила идеи Радищева как «противные закону божьему, десяти заповедям, св. писанию, православию и гражданскому закону».

Видя в Радищеве «бунтовщика хуже Пугачева», Екатерина приговорила его к смертной казни, которую заменили «десятилетним безысходным пребыванием» в Сибири. Из ссылки Радищев вернулся в 1797 г., после смерти Екатерины. Книга Радищева долгие годы находилась под запретом. Ещё в 1836 г. А. С. Пушкин подготовил статью о Радищеве для журнала «Современник», но эту статью не пропустили. «Нахожу неудобным и совершенно излишним, — писал министр просвещения Уваров, — возобновлять память о писателе и о книге, совершенно забытых и достойных забвения»32.

В 1872 г. бессмертное произведение Радищева было включено в двухтомное собрание его сочинении, подготовленное П. А. Ефремовым, но оно было сожжено. В 1903 г. «Путешествие» издали отдельной книгой, но и на этот раз оно было задержано цензурой. По отзыву защитников православия, «Путешествие» «подрывало авторитет и право власти светской и духовной и даже осуждало деятельность вселенских соборов»³³.

5

В 1788 г. внимание духовного ведомства привлекла книга Ф. В. Кречетова «О всех и за вся». Петербургский митрополит Гавриил, ознакомившись с этой книгой, написал на автора донос за то, что он «кощунственно» привёл в названии книги слова, употребляемые церковью во время совершения богослужения.

Просветитель-вольнодумец Ф. В. Кречетов по своим взглядам был близок к Радищеву. В основанном им просветительном обществе Кречетов высказывался за отмену крепостного права и привилегий дворянства, об ограничении самодержавия. Наряду с этим он говорил о необходимости отмены привилегий высшего русского духовенства. По доносу митрополита Гавриила против Кречетова возбудили судебное следствие — его обвинили в «богохульном» толковании евангелия. Книгу Кречетова уничтожили, а автору запретили заниматься литературной деятельностью.

В апреле 1798 г. но доносу одного из членов основанного Кречетовым просветительного общества против него было возбуждено новое следственное дело. Кречетова обвинили в том, что он «чинил великую противность к святым церквям, яко идолослужение производящее», всех православных называл «идолопоклонниками», а митрополита Гавриила — «великим президентом и плутом» и угрожал, что народ расправится с ним так, как он расправился в 1771 г. с московским митрополитом Амвросием Каменским, т.е. убьёт его. В обвинении говорилось, что Кречетов неуважительно отзывался о православной церкви. «Я в церковь не хожу, — говорил он, — для того, что поминают в оной синод, да шелудяка-архиереишку, да в церкви-то болтает попишка и сам не знает что». Кречетов крайне резко отзывался о православном духовенстве: «Мерзкое духовенство в храмах лицемерит и льстит, из пышных слов составляя поучения, а потом, гладя усы и брови, отходит в свои кельи и там упивается в роскоши и изобилии своего богатства, взятого от пота и крови ближнего».

Кречетов считал необходимым условием для развития просвещения народа освобождение его от влияния церкви. «В скором бы времени, — писал он, — все пустосвяты оставили бы в церквах все пустобаранное проповедание…, тогда бы все архиереи, воры и лицемеры, все духовные святоши и государственные тунеядцы исчезли бы».

За критику самодержавия и «непристойное отношение к православной церкви» Кречетов был заключён в 1793 г. в Петропавловскую крепость. В следующем году его перевели для «наикрепчайшего содержания» в Шлиссельбургскую крепость, где он находился до 1801 г.