Православная аскетика - [36]

Все характерные черты тщеславия еще интенсивнее выражаются в последней — восьмой страсти — гордости, когда человек всей своей личности придает неограниченное значение, поставляя себя в центре бытия, все остальное считая лишь средством для достижения собственных целей самовозвышения. Если в тщеславии выражается только недостаток любви к Богу, забвение о славе Божией, то в гордости проявляется уже сознательное пренебрежение к Божественной славе, явное нежелание «воздать славу Богу». Замкнувшись в себе, человек утверждает свое духовное самодавлеющее достоинство, признает себя морально и религиозно самостоятельным, т. е. сознает совершенную достаточность своих сил для осуществления добродетелей, имеющим задатки и необходимые средства для бесконечного самостоятельного развития. Человек стремится жить для себя и по себе. Он считает себя способным осуществить свое высшее назначение помимо религиозно-нравственных отношений к Безусловному. Эти отношения считаются или ненужными для человека, или, вместе с этим, невозможными по тем или иным философским или психологическим основаниям. Гордый не признает глубокого расстройства в своей природе, а если сознает их, то не считает себя виновным в нем, вообще отрицает свою греховную личную и природную испорченность. По отношению к окружающим людям гордый стремится к исключительному самоутверждению, следовательно к подчинению всех себе, к неограниченному господству над другими людьми. Поэтому, по словам свт. Иоанна Златоуста, гордость является причиной и основанием других страстей, преимущественно гнева, зависти, клеветы. Как видно из описания этой страсти, гордость являет собой высшую степень падения человека и в религиозном, и в нравственном отношениях. Однако, по наблюдениям аскетов, чисто религиозное противление Богу выступает особенно заметно только на высшей ступени развития гордости, на начальной же ступени она касается только людей. Таким образом, именно в гордости себялюбие, эгоизм проявляется интенсивнее, чем в других страстях, достигая сознательного и упорного противления Богу. Поэтому именно гордость, по аскетическому учению, пагубнее и тяжелее всех остальных пороков.

Достигая в гордости высшей степени своей очевидности, себялюбие, эгоизм несомненно присутствует в качестве общей основы во всех страстях, которые, по выражению преп. Ефрема Сирина «отражаются от самолюбия, как ветви какие». Человек, подверженный страстям, следовательно всегда явно или прикровенно целью своей деятельности ставит себя самого, отвергает Бога в качестве центра своего бытия и жизни, и таковым центром для него становится тот предмет или то существо тварного мира, которым удовлетворяются его страстные потребности. В результате человек бывает идолопоклонником, если не теоретическим, то практическим, он порабощается внешним благам, ограниченным предметам. По выражению преп. Макария Египетского, «что любит кто и чем бывает связан в этом веке, на то, без сомнения, и обменивает Небесное Царство; а что всего хуже, его именно признает богом». Присутствие и господство в душе человека хотя бы одной какой либо страсти, свидетельствуя об основном эгоистическом направлении его внутреннего душевного строя, разрушает самую сердцевину его религиозно-нравственной жизни, исключая реальную возможность правильных отношений этой личности и к Богу, и к людям. В этой связи с особенной настойчивостью и прежде всего христианин должен добиваться именно освобождения своей личности от «душевных болезней», — «страстей» (Климент Александрийский). Таким образом, по словам преп. Иоанна Дамаскина, «подвижническая жизнь и труды ея» служат «для того, чтобы христиане свергли с себя чуждый и противный природе грех».

Достижение этой цели — «избавление от страстей, — свидетельствует преп. Макарий Египетский, — есть конец всякой заповеди». По выражению свт. Григория Нисского, «бесстрастие служит началом и основанием жизни добродетельной». И преп. Авва Дорофей в своем поучении говорит: «каждый, желающий спастись, должен не только не делать зла, но обязан делать добро» — на основании закона нравственной жизни, согласно которому «каждая страсть имеет противоположную ей добродетель». Святой подвижник различает три состояния в человеке в отношении к страсти: человек или действует по страсти, или сопротивляется ей, или искореняет ее. Действует по страсти тот, кто приводит ее в исполнение, удовлетворяет ей. Сопротивляется ей тот, кто не действует по страсти, но и не отсекает ее, а, любомудрствуя, как бы минует страсть, однако, имеет ее в себе. А искореняет ее тот, кто подвизается и делает противное страсти. Таким образом нравственное христианское совершенствование необходимо сочетает в себе как борьбу со страстями (отрицательный момент), так и воспитание любви к Богу и ближнему ради Бога (положительный момент).

СОСТОЯНИЕ ЛЮБВИ КАК РЕЗУЛЬТАТ ОЧИЩЕНИЯ СЕРДЦА ОТ СТРАСТЕЙ

После полного очищения сердца от страстей христианин пребывает в настроении и состоянии любви к Богу во Христе Иисусе, которая включает в себя и любовь ко всем людям. Он начинает жить возрожденной жизнью, которая собственно и есть жизнь истинная — та жизнь, для осуществления которой Господь его создал и которую человек потерял, заменив противоположным началом греховного самолюбия. Истинная любовь — самое глубокое внутреннее религиозно-нравственное настроение человека, которое, при своем правильном развитии, охватывает все существо человека и всецело перерождает его по началам жизни божественной, Христовой. Полное проникновение благодатною любовью обусловливает действительный переход в возрожденное состояние. В любви Спаситель указал всеобъемлющее руководительное начало жизни, способное сообщить ему полное и всестороннее гармоническое развитие и религиозно-нравственное совершенство, действительно уподобляющее его Богу и приближающее к Нему человека.