Право жить (сборник) - [32]

– Не знаю, Марат Феликсович, – виновато отозвался Лев Виссарионович Столин, прозванный Сталиным за сходство с прототипом. – Я его со вчерашнего утра не видел.

– Найди, он мне нужен.

– Слушаюсь. Когда вас ждать в Думе?

– Не знаю, планы изменились. Я хочу провести эксперимент сегодня, часа через два. Предупреди Симона.

– Будет сделано.

Меринов бросил мобильник на стол, глянул на часы. После разговора с Монархом он действительно изменил планы на день и теперь хотел проверить работу «Большого глушака», способного гасить сознание целых коллективов людей, а также отсасывать у них энергию. Комплекс «отсоса» был смонтирован в самом высоком здании Сити-центра, где у Меринова тоже была своя резиденция, и знали об этом всего три человека, принимавшие участие в разработке системы зомбирования. Строители и монтажники, устанавливавшие её в здании, понятия не имели, чем занимались, считая, что монтируют аппаратуру телецентра. К тому же все они были закодированы и вскоре после монтажа все как один забыли о своей работе.

– Поехали, – сказал Меринов, появляясь в холле коттеджа, играющем также роль приёмной.

Инна с готовностью выскочила из-за столика с пластиной ноутбука и селектором связи. Прижалась к нему горячим телом. Она была ненасытна, как пантера, и могла заниматься сексом несколько часов кряду. Но Марат Феликсович уже утолил утренний сексуальный голод и думал о другом.

– Не мешай.

Секретарша мгновенно превратилась в деловую женщину, перестала соблазнять шефа своими прелестями, распахнула входную дверь.

– Куда едем?

– В Сити.

Охранник, предупреждённый об отъезде хозяина, подогнал агрессивного вида «Кадиллак STS-V» цвета «платиновой седины». Инна села за руль, включила CD-чейнджер: Меринов любил слушать громкую ритмичную музыку.

Водила автомобиль она по-мужски решительно и нагло, профессионально, часто нарушая правила. Но инспекторы ГАИ машины Меринова, снабжённые депутатскими «опознавалками», не останавливали.

Свистнул мобильник.

Инна приглушила музыку, реагируя на всё происходящее в «сфере охраны» с похвальной быстротой.

Меринов поднёс трубку к уху.

– Прошу прощения, Марат Феликсович, – послышался подобострастный голос Столина. – Через час будет голосование по законопроекту «Б». Вы будете?

Меринов хотел ответить «буду», и в этот момент вдруг в голову пришла идея испытать кодон-систему «Большого глушака» на депутатах Думы. Законопроект, о котором шла речь, представлял собой базовую стратегию государства в области национальной безопасности, и его надо было «завалить», поскольку он не устраивал главного кукловода Думы – самого Меринова.

Законопроект этот предложил секретарь Совета безопасности Фоменко, разработавший систему вполне определённых критериев оценки безопасности страны, в которую входили системный подход к защите экономики, устранение диспропорций в развитии регионов, увеличение финансирования российского научно-технического потенциала, решение демографической – в первую очередь – и экологической проблем, а также борьба с терроризмом. В основе всех этих проблем лежал объективный спад доверия граждан ко всем структурам власти и государственным институтам, а ликвидация проблем выбивала почву из-под ног противников России, первым из которых был Марат Феликсович Меринов.

– Лёва, я занят, – сказал он. – В двенадцать часов будь готов покинуть зал заседаний.

– Зачем?

– Не задавай глупых вопросов.

– Хорошо, – после паузы ответил Столин, панически боявшийся шефа.

– Вы хотите нанести пси-удар по Думе? – улыбнулась Инна.

– Догадливая, – проворчал Марат Феликсович, несколько озадаченный прозорливостью секретарши. Конечно, у него был разработан план экспериментов по зомбированию населения, в который входило тестирование системы на коллективах школ, общежитий высших учебных заведений, театров, заводов, станций метро, воинских частей, но можно было начать и с Государственной Думы, в зале заседаний которой иногда собиралось более трёхсот человек.

Комплекс «Большого глушака» занимал почти весь двадцать девятый этаж здания-иглы Сити-центра. Охранялся он скрытно, как и другие объекты, принадлежащие Рыкову-Меринову. Программировал его и отлаживал Симон Степчук, доктор биологических наук, специалист в области полевых взаимодействий, ученик знаменитого своими экспериментами с омоложением академика Гаряева. В середине девяностых годов прошлого века он уехал в Канаду, оказавшись невостребованным на родине, где и отыскал его кадровый вербовщик Рыкова, предложив вернуться в Россию на любых условиях. Симон (его редко называли по имени-отчеству – Симон Потапович) согласился и с тех пор работал в лабораториях Рыкова, позже – Меринова, принимая участие в доработке суггесторов «удав» и «пламя». Он был редкостным трудоголиком, энтузиастом дела, мог сидеть за компьютером по десять дней кряду, не выходя из лаборатории, а главное, никогда не интересовался, где и для чего будут применяться созданные им устройства. Ему был важен результат, а не последствия применения того или иного прибора.

Меринова и его спутницу охрана самого высокого в Европе здания пропустила без досмотра и контроля. Ему достаточно было бросить взгляд на охранников, контролирующих вестибюль здания, чтобы те потеряли к нему всякий интерес. Однако с изменением внешности он изменил и имидж, предпочитая, чтобы его узнавали и реагировали, как на появление президента. Что, собственно, и происходило каждый раз, когда «Кадиллак» заместителя председателя Думы въезжал в подземный паркинг здания-иглы.