Право выбора - [21]

— Что?! — вдруг во всю глотку закричал полковник. — Ты обвиняешь меня? МЕНЯ!? В убийстве подопечных?! Гражданских!? Ладно, — словно выпустив пар, шумно выдохнул он и закончил уже на порядок более тихим, и даже вкрадчивым голосом. — Возможно, ты прав, и я просто чего-то не помню. Давай спросим у других. Ты! — обратился он к Марку.

— Я! — Марк сделал шаг вперед и встал на вытяжку перед своим командиром.

— Сколько было изначально кандидатов?

— Шестеро, господин полковник!

— Убивал ли я кого-то из кандидатов?

— Не могу знать, господин полковник! Но, в виду того, что нас изначально было шестеро и на данный момент тоже шестеро, из нашего отряда вы однозначно никого не убивали!

— Вернуться в строй, рядовой!

— Есть! — Марк сделал шаг назад, краем глаза посмотрев на Альвара. Тот заметил это и едва заметно, практически одними глазами, кивнул.

Остаток времени прошел без происшествий. Первую половину дня они до седьмого пота занимались на полигоне и полосе препятствий, а вторую лежали в полной темноте в хорошо уже знакомых им «инсектоидных» ваннах. На следующее утро претендентов осталось пятеро.

Дни потянулись нудной чередой. Полдня скачешь, полдня лежишь и не шевелишься. Изначально ненавистные Марку насекомые уже давно воспринимались им как рутина. Если не сказать, что в особо изматывающие дни наш герой ждал их, как родных, потому что ТАМ можно было наконец-то просто лечь и расслабиться после изматывающей физкультуры.

Глава 5

Марк, в буквальном смысле слова, замер на пороге очередного этапа отбора. Этапа, который должен был проводиться вне полигона и который он с радость бы променял на что угодно.

В юности ему уже доводилось бывать в подобном месте, и это время он не забудет никогда. Это здание пахло смертью, и ничто не могло скрыть этого. Ни ухоженные аллейки и подстриженные кусты вокруг здания, ни барельефы и колонны самой постройки, оставшиеся, скорее всего, от старых хозяев данного здания, ибо вряд ли кто-то бы стал тратиться на украшения подобного места такими вещами.

При ближайшем рассмотрении лепнина и колоны оказались грязными и выщербленными, покрытыми множеством сколов и трещин.

Несмотря на все свои заслуги и достижения, всемогущий Эталон оказался не таким уж и всемогущим. В новом мире люди, как и сто лет назад, продолжали умирать от Ламии.

Ламия… Сколько ужаса и смирения было в этом слове.

Ламия — это когда в одно прекрасное утро ты просто не можешь встать с постели, потому что оказываешься полностью парализован.

Ламия — это когда у тебя вначале чернеют, а потом буквально за сутки отваливаются все ногти. Это когда с твоего тела, начиная с конечностей, вначале слезает живьем кожа, потом мышцы отслаиваются от костей, потом хрящи перестают соединять кости, а потом рассыпаются и сами кости, которые становятся все тоньше и тоньше.

Ламия — это когда спустя какое-то время ты сам можешь видеть свои кишки, ребра и печень…

Ламия — это когда регенерация просто ненадолго оттягивает неизбежное, а кибернетику просто некуда прикреплять.

Ламия… это когда тебя не станет максимум за полгода при любых твоих финансовых возможностях.

* * *

Наш герой замер перед раскрытой калиткой и его с головой накрыло воспоминаниями. Он знал, что такое Ламия, не понаслышке. Он наглядно, на собственном дедушке, видел, к чему она приводит. Он почти забыл это все и так боялся вспомнить.

Он не хотел туда идти. Сестренка свидетель, как же он не хотел сейчас туда идти.

Марк посмотрел на свои ноги и только сейчас заметил, что шнурок у него на правом ботинке развязался. Присев на одно колено, дабы исправить этот крошечный недочет, мужчина сквозь штаны непроизвольно ощупал свою правую лодыжку. Браслет-пеленгатор никуда исчезать не собирался.

Как сказал господин полковник в качестве напутственного слова: «Для того, чтобы прервать испытание, достаточно выйти за ворота один раз в любой момент».

«Ну, по крайней мере, я морально подготовлен, — подумал Марк, рефлекторно похлопав себя по карманам. Кристалл, который ему зачем-то позволили взять с собой, а также сопроводительные документы для легенды были на месте. — Остальным придется хуже».

Каким бы мерзким ни казалось со стороны данное умозаключение, но именно оно дало нашему герою сил наконец-то переступить порог.

* * *

— А вы, должно быть, Марк? — Женщина, на стойке администрации с прищуром внимательно изучала гостя.

«Понравился я ей что ли?» — подумал про себя Марк, однако вслух сказал совершенно другое:

— Да, а вы меня ждете?

— Вы не поверите, насколько сильно. Бегом переодеваться!

— Быстро у вас тут, однако…

— У нас двадцать человек персонала на сотню постояльцев. Мужчин из них всего двое, ты, — как-то резко перешла она на «ты», — третьим будешь, так что готовься сразу. К постояльцам тебя не подпустят на пушечный выстрел, но не думай, что это означает избыток свободного времени. Работать будешь под присмотром Софьи. Делать все, что тебе скажет она или скажу я. Она хоть и молодая, но смышленая. Глазки не строить! Развратом не заниматься! Узнаю — накажу! Свои документы тоже ей отдашь.

— Есть! — рефлекторно отдал ей воинское приветствие мужчина.