Право выбора - [17]

3.

"Впервые вижу привычные морозные узоры на стекле в Комсомольске, - Юрий разглядывал ажурные белые папоротники на окне-стене плавательного бассейна, около которого они с Ингой остановились после прогулки к блестящему на солнце ледяному Амуру. - Обычно окна здесь ослепительно белые и слепые." "А я с детства люблю морозные узоры. Я представляю, как я скачу на белой лошади среди вот таких огромных деревьев, в ослепительных белых джунглях на какой-то загадочной планете. И уверена, что эта огромная планета существует, а морозные узоры - сигнал нам, выходцам с неё, чтобы не забывали родину..." Юрий постукивал ногой о ногу, глядя то на отражение в стекле Инги, спокойно стоящей в своих сшитых на заказ оленьих сапожках-торбазах на модной платформе, то на фантастически выглядевших при таком морозе людей в купальных костюмах по ту сторону стекла. Девушка не куталась, свободно и глубоко дышала морозным воздухом в ореоле куржаков вокруг её розового лица - на мехах воротника и шапки. На светлой чёлке, ресницах, бровьях, даже на незаметных усиках под прямым розовым носиком искрился иней. Она сама была похожа не Снежную королеву - свою в своём свирепом королевстве. Над её королевством сияло фальшивой теплотой и ласковой голубизной огромное небо. Юрий снова отметил эту необыкновенную, естественную голубизну, неповторимую, как оттенок живого цветка. Того же цвета и оттенка были в этот момент глаза Инги. "Хотите туда? - вдруг спросила она. - Это легко устроить. Я там подрабатываю детским тренером. Грибка у вас нет?" "Чего нет?" "Заразной кожной болезни?" "Да нет, я вроде не очень заразный..." "Не обижайтесь, это же бассейн. Плавки я вам достану. Пошли? Небось ни разу в сорокоградусный мороз не купались, а?" "Я вас не очень компрометирую? - смеялась Инга, ёжась от его восхищённого взгляда. - Имейте в виду, тут много наших, Юрий Ефремович. И завтра весь поток будет о нас с вами говорить. Девчонки будут мне со страшной силой завидовать. А уж ваша изумительная спина-треугольник будет предметом прямо анатомического исследования. В вас же все влюблены, даже замужние." "А в вас?" "Ну, меня-то вы видите не в первый раз, а? И небось находите, что в бикини я хуже, чем под вашим беспощадным полотенцем..." "Неужели вы мне никогда этого не простите?" "Ни за что, пока не отомщу. Вот приглашу вас к нам - в дом лесника, сведу в настоящую баню. Вы ведь ни о чём больше и думать с тех пор не могли, кроме как об Инге Савельевой под вашим веником... Верно?" Опять этот проклятый веник, подумал Юрий. "Раз все в меня влюблены, то и ты?" - вырвалось у него. "А ты? Ой... простите..." "Ничего, "ты" я признаю только взаимное." "Правда? Ой, как здорово! Что ты...тоже!" "Мы сюда купаться пришли, или?.." "Ты прав. Для "или"..." "Тогда... - Юрий, не совсем осознавая, что он творит на глазах и купальщиков, и многочисленных зевак на морозной стороне стекла, вдруг поднял Ингу на руки, крепко поцеловал в губы и вместе с ней рухнул в воду, подняв тучу брызг. Они едва не утонули оба, так как Инга тотчас крепко обняла его за шею и не отпустила его губ и под водой...

4. "Инга окрутила-таки Юрия Ефремовича, - хохотнул Заманский и потянулся за сигаретой. Оля уже курила, стряхивая пепел в кухонную раковину и глядя, как всегда на мужа в упор через столик с остатками завтрака. - Как ты? Хорошо это или плохо?" "Ей-то хорошо. Она им просто бредит. А ему... не знаю, он же столичная персона, а Инга - девчонка интернатская, таёжная. Впрочем, если женщине с мужчиной хорошо, она найдёт способ, чтобы и он приобщился к её счастью. И - наоборот, кстати." "А Игнату Ильичу мы что скажем? Доверил нам дикую девочку, а мы не уберегли. Наоборот, как бы нарочно свели у нас за столом, а?" "Такую девушку уберечь от внимания сильного пола невозможно. И лесник это прекрасно понимает. Что же касается Хадаса, то мне он нравится больше, чем тот лётчик." "Надёжный наш Аэрофлот мы, положим, отклонили единогласно. Но ведь Хадас твой почти ровесник Игната!" "И что?" "Ого! Так и мне можно?" "Кому ты нужен! Кто тебя с твоими амбициями и разбитой биографией вообще стерпит, кроме меня?" "Вот это ты верно подметила, единственный ты мой ветер в мои паруса. Только ведь и ты, подруга, без меня пропадёшь, однако..." "Однако... Чего это ты вдруг заокал, сибиряк ты доморощенный?" "Хадас нас считает аборигенами тайги. У них для нас снисходительно-дружелюбный тон, как к неожиданно встреченному в лесу медведю, однако." "А на Бурятова он зачем зарычал?" "Ой, как сладко вызверился! Ты бы видела эту пьяную рожу! Если бы я так мог..." "Зарычи, Марик, я разрешаю. Даже цапни. По крайней мере полай, как собака на машины, стресс снять." "Однако, Инга-то к нам не вернулась... В общежитии снова живёт. Что-то у них не сложилось, однако." "Соскучился, козлик, по свежатинке?" "Дело не во мне. Это она стесняется, что не окрутила окончательно. Больно форсировала, наверное. Он к таёжной тактике не приучен. С ним тонкое обращение нужно, подходец-с... А она ему своё тело в бассейне. А до того - в совхозе, а потом - в кубовой. Вот он и пресытился. Никакой фантазии мужику не оставила." "Ты мой старый сводник! А сам? Если бы я не форсировала, сидел бы бобылем на клотике фок-мачты. А Инга, по-моему, просто очень хороший человек. И Юрий тоже. Жаль, если у них не сложится..."