Право последней ночи - [51]

Поднимая и отшвыривая одежду любовницы, Алексей сопел от злости, потом с внезапным удовлетворением подумал, что завтра уволит Алену к чертям. А что? Возьмет и уволит без всяких там объяснений. Все лучше, чем ежедневно сталкиваться с ней на стройке, смотреть в бесстыжие глаза и думать: что будет, если Ольга узнает?

Алена Романцова появилась в его конторе пару месяцев назад, и как-то сразу стало понятно, кого красивая, нахальная девица наметила себе в жертвы. Она так настойчиво преследовала шефа, что довольно скоро это заметили и начали перемигиваться и посмеиваться.

Алексей тоже посмеивался. Стремление Алены казаться роковой женщиной выглядело нелепо, но это не значило, что ему не хотелось с ней переспать. Естественно, он, как настоящий самец, реагировал на блузки с глубоким вырезом, юбки, едва прикрывающие попу, бесконечные, идеальные по форме ноги и пухлые губы, накрашенные вызывающе алой помадой. После того как кокетка появлялась с ворохом бумаг на подпись, Алексей бурно фантазировал, что бы он сделал с ней и каким образом, далеко не всегда успевая погасить голодный огонь во взоре.

Алена эти взгляды замечала и загадочно улыбалась.

Изменять Ольге Алексей не собирался. У них был стабильный брак, отличный дом, обожаемый сын, и, что самое главное, они любили друг друга, но после стольких лет чувства не то чтобы притупились… Они стали привычными и обыденными, как яичница по утрам: вкусно, быстро, надежно — однако это не значит, что на завтрак не хочется, скажем, сладенького, вроде тортика с шоколадной крошкой, насквозь вредного, но невероятно вкусного. То, что Алена настойчиво предлагала себя на десерт, было понятно без слов. Мотивы ее действий тоже оказались весьма прозрачны. Любовница шефа, да еще и бухгалтер, имела все шансы продвинуться по службе в довольно короткие сроки. Тем более что намечалось открытие филиала.

Не попади Ольга в больницу и не случись на работе грандиозной попойки в честь юбилея главного бухгалтера, скорее всего, ничего бы не произошло. Алена продолжала бы маячить перед ним вечным соблазном, но на активные действия Алексей не решился бы. Однако стихийное чествование переросло в ресторанный банкет, на котором Алексей пил, и довольно много, а потом даже горланил в караоке «Рюмку водки на столе» и отплясывал под Сердючку.

Он никогда себя так не вел при подчиненных, старался держать лицо, но в тот день, наверное, звезды сошлись иначе. Нервы, издерганные и болезнью жены, и спешной сдачей объекта, над которым, по большому счету, следовало поработать еще месяц, лопались точно струны, и эта внезапная пьянка оказалась как нельзя кстати. Водка лилась на израненную душу бальзамом.

Потом настойчивые женские руки уволокли его с вечеринки. В такси он хихикал и мял податливое тело, а после шел следом по неудобной темной лестнице, как баран на веревочке, слишком возбужденный и одурманенный спиртным, чтобы соображать. Женские ножки, торопливо поднимающиеся по ступенькам, казались ему знакомыми, и тогда Алексей почему-то подумал, что это Ольга, что они возвращаются домой, на старую квартиру, где жили в период бедности.

Квартира была чужой. Женщина тоже. Но он осознал это уже потом, лежа сверху и входя в нее, постепенно трезвея. Чужое лицо закатывало глаза в сладкой истоме, чужие руки впивались ногтями в спину, совсем не так, как он привык и любил, и Алексей, злясь на себя, ускорял темп, чтобы все завершилось как можно скорее.

Кровать поскрипывала. Женщина постанывала и покрикивала в притворной страсти. Или Алексею казалось, что ее страсть притворна?

Надевая штаны, он присел на кровать, и Алена тут же этим воспользовалась, прижавшись обнаженной грудью к его спине, обвивая руками, как повилика.

— Я так мечтала о тебе, — прошептала любовница.

— Ален, давай не будем? — неприязненно сказал он, но та не слушала, терлась щекой о его кожу, словно кошка, и бормотала какую-то чушь о внезапно вспыхнувшей страсти и о том, что она ни на что не претендует, лишь бы быть рядом…

— Какой тут адрес? — спросил Алексей. — Такси надо вызвать.

— Ульянова, семнадцать, — с неожиданной злобой сказала Алена и тут же, сменив тон, промурлыкала: — Лешенька, ну куда ты поедешь? Почти пять утра.

Лешенька?!

Алексей оторвал вцепившиеся в него руки, поднялся с кровати и, торопливо подняв с пола валяющуюся дубленку, направился к выходу. Обувшись, он жахнул дверью так, что затрясся весь дом.

Вот тебе за Лешеньку! Внезапно эта девушка, с ее липкими ручками и сладковатыми духами, такая желанная еще утром, стала Алексею омерзительна. Нет, нет, домой, домой.

Он даже успел мельком подумать, что ни за какие коврижки не признается Ольге в измене, не столько боясь ее реакции, сколько потому, что мог согрешить с такой вот… Но додумать эту мысль Алексей не успел. Подкатило такси, он нырнул в его прокуренное нутро и развалился на заднем сиденье.

В автомобиле его разморило, и Алексей почти сразу заснул, отчего водителю даже пришлось будить позднего пассажира. Выйдя из машины, он споткнулся и упал на живот. Водитель наблюдал за ним, но не сделал попытки помочь подняться. Побарахтавшись, Алексей встал, нащупал в кармане ключи и, помахав шоферу, пошел к дому на подгибающихся ногах.