Право по рождению - [36]

Кивая, Ульдиссиан направил своё внимание на более важные предметы. Теперь, когда он был так близко к городу, у него стали пошаливать нервы. Он признался в этом Лилии, на что она ответила, что не время сдаваться, нужно дать остальным увидеть, на что он способен.

— Когда мы прибудем, ты должен быть в лучшей форме. Ложись-ка спать. Когда ужин будет готов, я принесу его тебе.

Она снова поцеловала его и удалилась. Ульдиссиан немедленно последовал её доброму совету. Земля была мягкой, а ночь теплее предыдущей. Короткий сон, решил он, это и вправду то, что ему нужно. Как обычно, Лилия знала это лучше всех. Он не мог представить будущего без неё. Ощущение было такое, словно Ульдиссиан всегда знал её.

С этими утешительными мыслями он погрузился в сон.

* * *

Серентия знала, что ей придётся усмирять свои противоречивые чувства к Ульдиссиану. Она верила в благую природу того, чем он стал, верила настолько, что даже не думала его винить в ужасной судьбе её отца, но в то же время не могла позабыть, где он жил и кем был когда-то… Единственным мужчиной, которого она любила.

И который теперь любил другую… Женщину, которую повстречал совсем недавно.

— Нам надо больше хвороста для костра, — заметил Мендельн.

Хватаясь за возможность побыть в ещё большем уединении, Серентия быстро отреагировала:

— Я схожу и соберу его. А ты в это время позаботься, чтобы костёр не погас.

Она выскользнула из лагеря и стала собирать маленькие, сломанные ветки. Поиск не требовал много внимания, что позволило её мыслям перенестись к менее запутанным — и менее болезненным — темам. Но дочь Сайруса собрала не больше половины охапки до того, как ощущение покалывания на шее заставило её оглянуться.

— Лилия! — присутствие благородной девы здесь было так неожиданно для Серентии, что она уронила несколько веток. Она в изумлении смотрела на златокудрую женщину.

Та подошла к ней тихо, как кошка.

— Прости меня, — тихо проговорила Лилия. — Я не хотела напугать тебя.

— Что… Что ты здесь делаешь? Я сама справлюсь с хворостом.

— Я хотела поговорить с тобой, только и всего.

— Поговорить со мной? — дочь торговца подумала с испугом, что она уже знает, о чём. — В этом нет необходимости…

Лилия подошла ближе.

— Но необходимость самая насущная, дорогая Серентия, самая насущная, — пристально глядя в глаза собеседницы, она положила мягкую ладонь ей на руку. — Ты особенный человек для Ульдиссиана, а значит, и для меня. Я хочу, чтобы всем его друзьям было удобно со мной. Я хочу, чтобы ты думала обо мне не только как о его возлюбленной, о его будущей жене, но и как о своём друге.

Если Лилия ожидала, что эти слова её утешат Серентию, то она ошиблась: всё было как раз наоборот. Боль кольнула сердце Серентии при словах «возлюбленная» и «жена», которые снова и снова отдавались у неё в ушах. Она чувствовала огромный стыд из-за того, что Лилия знала, как сильно она ревнует. Серентия старалась подавить бурлившие в ней чувства, убедить себя, что они преувеличены… Но в итоге они по-прежнему означали для неё очень многое.

Со слезами на глазах она вырвалась из объятий Лилии. Хворост выпал из рук, но она не обратила на это внимания. Серентия побежала, не думая о том, куда. Лишь бы оказаться подальше, подальше от любого, кто знает, что она думает.

Ветви деревьев цеплялись за одежду. Серентия несколько раз споткнулась на неровной почве. Один раз она запнулась за торчащий вверх корень. Ни одно из этих препятствий не заставило её остановиться и, быть может, таким образом прийти в себя. Серентия каждый раз просто выпрямлялась и бежала дальше. Буря чувств заволокла ей разум.

Впереди неё выступил силуэт. Не обращая внимания, она продолжала бежать. Только когда стальная хватка сдавила её, она начала возвращаться к реальности.

И тогда она открыла рот, чтобы закричать.

Одна рука в перчатке быстро сдержала её крик. Серентия попыталась освободиться, но ещё кто-то встал позади неё, чтобы дочь торговца не убежала.

Первый подался вперёд, в капюшоне он походил на призрака.

— Веди себя тихо, девочка… — прошипел он. — Или будешь наказана!

Она начала замечать других, похожих на первого, людей в капюшонах и броне. Сначала она приняла их за стражей инквизиторов, но затем символ на нагруднике на миг проблеснул в лунном свете, и она увидела, что это знакомый треугольный символ Храма.

Серентия попыталась заговорить, объяснить, но её попытка вылилась лишь в то, что она получила стремительную и болезненную пощёчину.

— Брат Рондо! Осторожней с ребёнком!

Голос был низким и спокойным, и его добрый тон напомнил Серентии об её отце. Тёмная фигура на чудовищно огромном жеребце приблизилась к тому месту, где двое держали девушку. Когда высокий наездник спешился, грубые воины отпустили Серентию и припали на одно колено. Хотя её больше не держали, она почувствовала побуждение последовать их примеру.

— Простите меня, Ваше Преосвященство, — с тревогой в голосе пробормотал тот, кого звали Рондо.

— Твой энтузиазм достоин похвалы, а вот над тактом нужно поработать, брат, — рука в перчатке тронула покрытую голову Рондо, затем внимание её обладателя обратилось к Серентии.