Право первой ночи - [34]

— При чем здесь Иуда? Я не могу объяснить тебе все до конца. Но это совсем не то, что ты думаешь.

— Откуда ты знаешь, о чем я думаю?

— Догадываюсь.

— Нет. Я не могу принять это предложение.

— Твое решение окончательное и бесповоротное?

Я качнула головой. Утвердительно.

— Да.

— Подумай хорошенько, а потом бросайся словами.

Здесь я по-настоящему возмутилась:

— Я никогда не бросаюсь словами.

— Похвально. Но женщина — существо непостоянное.

— Давай не будем говорить о всех женщинах. Я могу отвечать только за себя.

— А я и говорю о тебе.

— На каком основании? Ты что, хорошо меня знаешь?

Руслан хотел что-то сказать, но сдержался.

— У меня есть опыт работы с людьми. Я знаю их психологию.

Мне вдруг стало грустно и захотелось уйти. Вот почему он пригласил меня в ресторан и сделал вид, что ухаживает за мной. Ему нужна не я, а информация, которую я могу ему поставлять. Как же все просто объясняется в этом мире. Не надо ничего принимать за чистую монету и верить людям. Ищи во всем корыстные мотивы, тогда не прогадаешь и не попадешь впросак!

— Мне пора!

— Еще не принесли десерт.

— Не хочу.

— Не обижайся. Мы можем остаться друзьями. Надеюсь, ты понимаешь, что этот разговор…

— Не волнуйся. Я все поняла. Я пойду. — И я не удержалась, чтобы не подпустить шпильку. — Может быть, я должна тебе за ужин?

Руслан вздрогнул, как от удара.

— Без комментариев.

— Спасибо за приятный вечер, — насмешливо сказала я. — Все было очень приятно.

Руслан ничего не ответил. Я уходила с гордо поднятой головой, но на самом деле с трудом сдерживала слезы.

Я вышла на улицу. Стояли сумерки, и силуэты домов резко выделялись на фоне вечернего неба. Кругом горели огни магазинных витрин и кафе. В воздухе было разлито летнее марево. Приятный летний вечерок… Но я была как потерянная. Вроде бы не произошло ничего трагичного и печального. Но все равно на душе оставался муторный осадок. Не надо было тебе, голубушка, губу раскатывать, насмешничала я над собой. Ты и вправду поверила, что такой интересный мужчина будет просто так водить тебя в ресторан? Очень ты ему нужна! У него таких девиц навалом! Крутится небось с топ-моделями. А тут как же, снизошел до бедной секретарши! А тебя этот факт не насторожил. Ты решила, что привлекла его собственной персоной. Наивная душа! Лохушка! Ника, наверное, в два счета раскусила бы этого мачо. А ты… расслюнявилась и уши развесила. Он тебе о своей мечте рассказывал, письмах, которые ему папаша присылает. Как трогательно! Можно слезу от умиления пустить! Он старался расположить тебя, думал, что после ресторана ты вся разомлеешь и выполнишь любое его желание. Интересно, Ольгу он тоже водил в рестораны, ухаживал? Я вспомнила, что с Ольгой они общались, как близкие люди. Может быть, она была его любовницей? А потом, когда она стала опасна… он убрал ее? Я остановилась. По моей спине пробежали мурашки. Тогда все становится на свои места. И ясно, почему убили Ольгу. Она просто перешла ему дорогу. Но как? Стала угрожать разоблачением? Шантажировать? Просить все больше и больше денег! Ну конечно, как же я не подумала об этом раньше! На лечение матери требовались большие суммы, вот она и стала поднимать планку. Руслан испугался Ольгиных возрастающих аппетитов и убрал ее. Естественно, не сам, а чужими руками. А может быть, и сам… Я шла по улице и чувствовала, как мои щеки пылают от возбуждения. А если Руслан решит, что я тоже могу представлять для него определенную угрозу? Ведь теперь я знаю, что он хочет владеть информацией о делах «Алрота». Вдруг он посчитает, что я не смогу держать язык за зубами? Зачем ему нервничать, дергаться? Не проще ли все решить одним махом? Убрать меня! Нет человека, нет проблем!

Когда я через два дня пришла к Наталье Родионовне, она была в неплохом настроении. Я это поняла сразу, как только переступила порог ее комнаты.

— А, Аврора! Проходите, — приветствовала она меня. — Лекарство на тумбочке. Принесите воды.

— Сейчас.

Когда я пришла со стаканом воды, Наталья Родионовна уже сидела на кровати и читала газету.

— Какая гадость! — сказала она, отшвыривая ее.

— Что-то неприятное?

— Да просто гадость! Гадость и чушь! — И она брезгливо поджала губы. — Журналисты пишут черте что. В погоне за сенсацией готовы все опошлить и испоганить.

— Да, — поддакнула я ей. — Продажный народ. Я обратила внимание, что публикации о разного рода необычных извращениях, притонах, маньяках не сходят со страниц отечественных СМИ. Как будто все население России поголовно жаждет знать подробности сексуальных приставаний озабоченного папашки к несовершеннолетней дочери или не может уснуть без описаний интимной оргии двух шоферюг и трех лимитчиц, закончившейся поножовщиной.

— Пишут о том, как мать оставила двухлетнего ребенка без присмотра на два дня и укатила к своему сожителю в Подмосковье. Ребенок нечаянно сунул пальцы в розетку, и его ударило током. Насмерть. А мать в это время веселилась в компании. Пила и гуляла. Как можно писать об этом? Не может мать так поступить. Не может, и все.

— Всякое пишут.

— Но это уже предел. Вернее, полный беспредел. — Наталья Родионовна, как всегда, резка и категорична в своих оценках. — Это же ее родная кровинка. Что она, не чувствовала, что ее ребенку в это время плохо? Что он умирает?