Право на жизнь - [47]
Лавка под окном конторы, на дверях которой табличка:
В помещение Оргнабора ведет деревянное крыльцо. Раннее утро. На лавке, ожидая, когда откроется контора Мирошникова, рядком сидят М а н я - В а н я — женщина с мужскими замашками, грустная Л я д я е в а и деревенская женщина С и м а. Последней в этой небольшой очереди дремлет З а х а р о в н а — старушка в белом, низко повязанном платочке.
М а н я - В а н я. А ты, Лядяева, чего тут спозаранку кучкуешься?
Лядяева безнадежно машет рукой.
Опять с Вовчиком полаялась?
Л я д я е в а (уклончиво). На путину хочу наняться.
М а н я - В а н я. Пришла пораньше, боишься, не возьмут?
Л я д я е в а. Я свое уже отбоялась. Давно не девушка…
Появляется Т а и с ь я. Колеблется, прежде чем подойти. Решившись, надевает парик, явно чужие очки и, как в омут головой, подходит к очереди.
Т а и с ь я. Женщины, кто крайняя?
С и м а. Маманька, наверно.
Т а и с ь я. Эй, старушка!.. (Тормошит Захаровну.) Заснула?
З а х а р о в н а (очнувшись от дремоты). Да, милая?
Т а и с ь я. Вы крайняя?
З а х а р о в н а. Я, милая, я. Да ты иди вперед, я не спешу.
Т а и с ь я (усмехнувшись чему-то своему). Я тоже. (Садится рядом.) Мне присмотреться надо.
М а н я - В а н я. Чего тут присматриваться? Наше дело прямое — бери нож и шкерь рыбу.
Т а и с ь я. Я имею об этой работе общее представление…
М а н я - В а н я. Ха, общее! Там вся работа на пупке. Руки в язвах от соли тузлучной, ноги гудут, целый день не присевши. К вечеру глаза от усталости вываливаются. А уж рыбой пропахнешь так, что самой от себя тошнит!
Л я д я е в а. Одни бабы такое могут выдержать. Мужики на путине только в начальниках ходят. Триста баб и пятеро мужиков малахольных с блокнотиками и карандашиками, учет ведут.
Т а и с ь я (с острым любопытством). Пристают?
Л я д я е в а. Кто?
Т а и с ь я. Мужчины эти с карандашиками?
Л я д я е в а. Пристают, куда денутся…
Т а и с ь я. Но у них же, наверное, жены есть?
Л я д я е в а. Их жены дома деньги считают. Как говорится, «рыбу — стране, деньги — жене».
М а н я - В а н я. А ты что, за этим самым сюда нацелилась?
Т а и с ь я. Как вам не стыдно!
М а н я - В а н я. Ишь, нецелованная!
Т а и с ь я. Я женщина замужняя!
М а н я - В а н я. Чего тогда любопытствуешь?
Т а и с ь я. А это, извините, мое личное дело!
М а н я - В а н я. А, иди ты в баню на второй сеанс!..
Пауза.
Л я д я е в а. Да, в начальничках там все мужики, казакуют вовсю… А ты, Маня, чего с постоянной работы бежала?
М а н я - В а н я. Директора рыбокомбината на собрании обложила по-матерному да под ноги плюнула.
С и м а. Ах, отчаянная!
Т а и с ь я (ворчит). На такую похожа…
Л я д я е в а. Смотри, Маня, зуб на тебя наточат начальнички!
М а н я - В а н я. Мне их бояться? Да я лучшая на побережье обработчица! Три раза значками почетными награждали.
С и м а. А все же не надо дразнить гусей…
М а н я - В а н я. Думают, если мы вербованные, так нам все до лампочки? Три года ездила к ним на комбинат, три путины глядела на их безобразия и не стерпела наконец!.. (Волнуясь.) Судите сами, подружки. Весной комбинат ловит селедку нерестовую, забивает ею все емкости холодильные, рапортует кому положено о перевыполнении — премии получают. А в августе начинает идти жировая селедка. У нее процент жирности выше, — значит, она и дороже для комбината, выгоднее. Так этот гад директор приказывает ту нерестовую селедку, что весной выловили и что пароходами-рефрижераторами вывезти в город не успели, закапывать в тундре! Грейдерами роют траншею, вываливают в нее сотни центнеров обработанной рыбы и бульдозерами засыпают! Это как?!
С и м а (с ужасом). Это же сколько добра!
З а х а р о в н а. И поднимается рука у человека…
М а н я - В а н я. Валят эту рыбу в траншею, засыпают ее землей сырой, а у меня в груди чувство… Ну, такое, будто мне аборт делают. И больно, и жалко, и стыдно!.. Живое ведь было, нужное могло жить, а мы его своими руками!..
Т а и с ь я. В газету надо было написать.
М а н я - В а н я. Писали, да толку мало. У директора ответ есть — пароход-рефрижератор не смог всю рыбу вывезти.
З а х а р о в н а. Меньше ловите рыбу эту. Чтобы всю вывезти.
М а н я - В а н я. Эх, бабушка… Директор, можно сказать, тоже не виноват. У него план имеется. Как на вылов нерестовой, так и на жировую селедку. Да еще повышенные обязательства, чтоб премии все получили.
З а х а р о в н а. А люди?
М а н я - В а н я. Что — люди?
З а х а р о в н а. Люди же видят, что делается.
М а н я - В а н я. Привыкли.
Л я д я е в а (смеется). Им что? Лишь бы с рук сбыть, а с ног они сами свалятся!
З а х а р о в н а. Они не рыбу — себя этим губят.
М а н я - В а н я. Я и не стерпела.
З а х а р о в н а. Это ты одна, а другие?
М а н я - В а н я (злится). Я же говорю — привыкли!
З а х а р о в н а. Нет, милая. К этому привыкнуть нельзя. А привыкнут — мертвыми внутри себя станут.
Пауза.
М а н я - В а н я (смеется). А уж удивился он, когда я его вдоль по Волге по матушке послала принародно! Морда аж кровью налилась, что твой помидор!
Т а и с ь я. Женщине неприлично так говорить — «морда». Физиономия.
Пилот Сандр оставил на этой планете робота Соура и дал ему задание вступить в контакт с разумными. Разумными оказались рыбак Хасан, чувячник Али и Кривой Абдулла.Из «Мир приключений», 1975.