Право на жизнь - [7]

Это был какой-то… сюрреализм. Сон, кошмар, что-то необъяснимое. Данил чувствовал, как помимо его воли растягивается от ужаса лицо и куда-то далеко вниз отваливается мелко дрожащая челюсть. Картина проплывающего поезда была мирной, но настолько жуткой, небывалой и неестественной, что его вдруг начало мелко трясти и накатил мерзкий какой-то, могильный, пробирающий до костей озноб. Он рывком оторвался от прицела, машинально пытаясь протереть глаза – но рука наткнулась лишь на стекла противогаза. Снова глянул на насыпь – в тумане мелькнул последний вагон, и гул начал постепенно стихать.

Тишина. С полминуты Данил, словно в каком-то трансе, продолжал пялиться в туман. Тишина в эфире стояла такая, что казалось, будто колонна попала в вакуум. Внезапно он почувствовал, как режет высохшую роговицу глаз – все это время, пока поезд шел мимо, он просто-напросто забыл моргать… Моргнул, сглотнул, поперхнулся – горло пересохло полностью. Закашлялся. Тут же в наушнике послышались такие же перхающие звуки – бойцы постепенно приходили в себя.

Первым, как и положено командиру, опомнился Хасан.

– Колонна, внимание! – раздался на общем канале его хриплый голос. – Возобновить движение. Стоп на выходе из коридора. По сторонам смотреть!

БТР взревел и двинулся вперед, но Добрынин как лежал на броне, так там и остался. Чувствовал, что, спрыгнув, – упадет. Ноги дрожали, мускулы судорожно дергало. Оглядевшись по сторонам, увидел, что его отделение, всё, как один, ковыляет на подламывающихся ногах обочь дороги, наплевав на команду держать заданный сектор. Только Шрек, шагающий неподалеку, двигался по-прежнему твердо – то ли не видел, то ли не понял, что видел…

Данил соскользнул с коробочки, споткнулся – ноги и впрямь подогнулись – но быстро восстановил равновесие.

– Внимание, первое отделение! – голос сипло пустил петуха. – Подтянуться! Урюк, ты чего там ковыряешься? В носу что ли?! Внимание по сторонам, не расслабляемся! Движемся, не отстаем!

Бойцы, услышав звук командирского голоса, встрепенулись, пошли бодрее, зашарили стволами по сторонам. Вокруг опять стояла тишина, лишь ветерок покачивал тонкие стволы деревец, и казалось, что не было этого жуткого поезда или он, по крайней мере, примерещился, как кошмар в полуночном бреду.

Спустя несколько минут дозиметр защелкал реже – уровень излучения снижался – и по этому признаку стало понятно, что колонна, наконец, вышла из коридора. Хасан, дождавшись, пока последний кунг окажется за его пределами, скомандовал остановку:

– Колонна – на месте. Экипаж третьего и четвертого кунгов – по машинам. Кунги один и два – периметр. Пятый кунг – прикрыть КШМ.

Его «Тигр», все еще стоящий у входа в коридор, газанул и, переваливаясь по колдобинам, двинулся сквозь локалку. С крыш третьего и четвертого кунга посыпались бойцы. На крыше пятого задвигались, рассредоточились, беря под наблюдение местность вокруг двигающейся КШМ.

Данил, дав команду своему отделению рассредоточиться по периметру, вновь влез на броню и достал бинокль. Но сколько он ни всматривался в аномальный туман – ничего подозрительного и странного не обнаружил. Туман как туман. Разве вот только что на месте стоит, хотя устойчивый ветерок с востока дует. Заскребло по металлу – рядом встал Хасан. Знаком попросил бинокль, застыл, приникнув к окулярам.

– Ну и что это, мать его, было? В первый раз с такой хренью встречаюсь…

Данил, который мог похвастаться тем же, промолчал. Он все пытался понять, что же это было и как такое в принципе возможно. Сразу же вспомнилось аномальное озеро на кладбище, городская тюрьма, детский сад… прочая чертовщина, что встречалась порой на поверхности… Перед глазами все стоял мужик из поезда, машущий каравану рукой. Он, этот мужик, без сомнения видел их колонну, в то время как никто другой больше не отреагировал, даже не повернул головы! Но – как, каким образом?! Поезд – в этом у Добрынина не было никаких сомнений, судя по пунктам назначения на белой табличке – был российский. Но на фонящих излучением просторах страны давным-давно уже не курсировало ни единого состава. Так что это – призрак из прошлого? Почему же тогда тот человек увидел их? Как могло прошлое соединиться с настоящим? Как мог он, ставший историей, увидеть караван, находящийся в «здесь и сейчас»? Все это оставалось загадкой. Необъяснимой, таинственной и жутковатой загадкой…

Майор, оглядев в последний раз аномалию, вернул бинокль.

– Хватит здесь торчать. И без того полчаса потеряли. По ма… – он замер на полуслове – со стороны тумана, набирая постепенно силу, вновь раздался знакомый уже гул.

Мгновение – и между туманными облачками вновь, теперь уже с большей скоростью, полетел еще один состав. Мимо мелькнул тепловоз, цистерна, мощные, окрашенные зеленой пятнистой краской, теплушки, платформы с двумя танками и одной БМПТ, броневагоны с орудийными башнями наверху… И – Данил успел заметить – все это было донельзя покореженным, изрытым оспинами, вмятинами и многочисленными дырами с рваными краями. Бронепоезд мелькнул – и исчез, и почти сразу пропал и сопровождавший его грохот. Данил посмотрел на майора – тот стоял на месте, как столб, глядя в одну точку и сквозь стекла противогаза виднелись его покрасневшие бешеные глаза.