Право на жизнь - [7]

Дождавшись, когда ванная наполнится горячей водой, я с удовольствием залезла в нее. Шипя и ругаясь сквозь зубы, от того, что защипали все ссадины, я окунулась целиком. Затекшие мышцы моего уставшего тела с удовольствием приняли это наслаждение.

Следующие часа полтора я опробовала содержимое баночек и бутылочек, найдя в них различные масла и мыльные растворы. Отмывшись я вылезла из воды, как следует растерла полотенцем волосы и оделась в чистое.

Заглянув в зеркало я осталось довольна собственным отражением. Кожа посвежела, зеленые глаза теперь блестели, как и всегда, хотя в них все еще стоял страх перед неизвестным. Мокрые волосы волнистыми прядями спускались по спине и отливали рыжеватым золотом.

Я протянула руку, касаясь синяка на плече на своем отражении.

Это было только начало и я в полной мере осознавал это. Малая часть того, что наверняка предстоит мне. Можно было бы покончить со всем этим. Я бросила тоскливый взгляд на керамическую бадью. Утопиться? Нет, я слишком труслива для этого. Да и кто знает, что ждет меня впереди.

Я определенно боялась этого неизвестного, но быть может он не убьет меня. И не сведет с ума. И не будет избивать, если я буду послушной. Кто знает… Но надежда определенно еще не покинула меня.

Я вернулась в комнату и тотчас обнаружила, что стол, который был до этого пустым, заставлен едой. Кусочки сыра, хлеб, овощи, ветчина. Кувшин, пара бокалов. Пара?

— Трапеза в одиночестве всегда казалась мне глупостью. – Я вздрогнула и заметила, что он снова здесь. Сейчас он вальяжно развалился на кровати, откинув руки за голову и закинув ногу на ногу.

Он наблюдал за мной своими синими глазищами и все с той же насмешливой улыбкой, в полной мере осознавая свое превосходство. Я стояла как вкопанная, не зная, что мне делать.

Живот призывно заурчал, подсказывая дальнейшее развитие событий. Не дожидаясь приглашения, я уселась за стол. Ощущая на себе его давящий взгляд, я уселась к нему спиной. Не знаю, лежал ли он на том же месте. Или уже стоял за моей спиной, ощущение было, что он вообще кружит вокруг. Его цепкий взгляд изучал меня.

Я же, стараясь не думать ни о чем, сосредоточилась на еде. Потянувшись за куском сыра и хлебом, я с раздражением заметила, что руки у меня трясутся. Ругнувшись себе под нос, я сосредоточилась на этом моменте и постаралась унять дрожь. Выходило не очень хорошо.

Сделав себе бутерброд, я взяла так же кусочек мяса и попыталась начать есть. Но он явно глумился надо мной. Я почувствовала легкое касание до своих волос. Резко обернувшись, я обнаружила его по-прежнему лежащим на кровати. На мой разъяренный взгляд он ответил лишь легким удивлением. С раздражением я снова отвернулась.

Но стоило мне снова взяться за бутерброд, как я ощутила еще одно прикосновение. Теперь уже к лицу.

Я озлобленно швырнула бутерброд обратно на тарелку. Оборачиваться не было смысла. Это был он, я точно знала это, или же он сам внушил мне эту мысль. Это была игра. И в роли игрушки выступали мое терпение, выдержка и самообладание.

Я посмотрела на кувшин. Взяв его в руки, заглянула внутрь, принюхалась. В кувшине было вино. Я не пила его раньше, учителя нам запрещали, а когда был шанс попробовать, я почему всегда отказывалась. А вот сейчас наверное было самое время. Я плеснула себе в один из бокалов и залпом осушила его, пока этот черт не успел сбить с меня с толку.

Первые глотки дались более-менее удачно, вкус был кисловато-сладкий. Но вот допив до конца я зашлась в сухом кашле. Напиток обжигал горло. Вроде про такое говорят – слишком крепкое.

Я услышала, как он хмыкнул. Сжала зубы и постаралась перестать кашлять. Но он снова решил продолжить свое издевательство. Я ощутила, как кто-то на долю секунды сжал мою грудь.

О, это было уже из ряда вон выходящим. Я подскочила с места, опрокидывая стул и резко повернулась к нему лицом. Уже готовая выдать гневную тираду, я никак не ожидала, что он стоит прямо за мной. Я почти что уперлась ему в грудь носом. Шарахнувшись назад, оперлась руками на стол, сжав столешницу пальцами. Я отвернулась, не находя в себе сил взглянуть на него, только глубоко задышала, стараясь не поддаваться панике.

Тюремщик же медленно наклонился, поднял стул и поставил его на место, развернув спинкой к столу. Сам же сел на него, будто на коня, и снова уставился на меня, немигающим взором, подперев голову и с таким выражением лица, будто ему смертельно скучно здесь. Хотя в глазах его плясали чертенята. Он насмехался надо мной, издевался, испытывал.

Я села на свободный стул и снова потянулась за вином. Терпкий напиток грел кровь и успокаивал нервы. Осушив бокал, я хотела наполнить еще один. Но руки мои дрожали немилосердно, так что я расплескала вино и устало поставила кувшин и бокал на стол.

Я понимала всю тщетность того, что я могла бы сейчас сказать. Ведь он не прекратит, пока не сочтет нужным. Да собственно что он делает, просто сидит напротив и смотрит.

Я откинулась на спинку стула и взглянула на него. Он продолжал улыбаться.

Он. А ведь я даже не знаю его имени.

Он снова читал мои мысли и стоило мне лишь подумать, как лицо его озарилось еще более широкой улыбкой.