Право на жизнь - [3]

Шрифт
Интервал

Я ухмыльнулась. Даже звук капающей воды куда-то пропал и теперь помимо давящей темноты, меня пригибала к полу еще и тишина.

Подтянув ноги к груди, я обняла их и прижалась лбом к коленям.

Я позволила себе выпустить слезы. Посчитав, что и так продержалась достаточно. Рыдания сдавили грудь стальной хваткой, но я не издала ни звука, только периодически вздрагивала.

Не помню когда, но я уснула. Хотя вернее сказать, просто провалилась в никуда. Из темноты своей камеры в темноту сознания.

***

Следующее пробуждение оказалось не менее приятным. На миг перед пробуждением, мне показалось, что я вот-вот утону. Очнувшись же, я судорожно начала хватать ртом воздух, а через мгновение осознала, что меня попросту облили водой. Отдышавшись, я поняла, что нахожусь все в той же камере и, по-прежнему, в темноте. Волосы теперь были мокрыми, замерзшее тело покрылось мурашками, и не будь здесь так темно, то, наверное, я бы увидела, что кожа приобрела синеватый оттенок. Сидя в луже, дрожа, как лист на ветру, я убрала с лица намокшие пряди.

— Кто здесь? – Я чувствовала, что здесь, в темноте, есть кто-то еще. Казалось, что темнее уже быть не может, но пространство вокруг будто бы наполнялось еще более густой тьмой. Я ощущала это каждой клеточкой своего тела. Дышать с каждым вдохом становилось все тяжелее. Но тут мое внимание переключилось на другой фактор, ощутив легкое прикосновение к своей щеке. Я так и шарахнулась в сторону. Это было явно касание чьей-то руки. Самыми кончиками пальцев, едва-едва. Но этого мне хватило, что бы сердце ухнуло вниз. – Отвечай!

Ответом мне был многоголосый смех. Он раздавался одновременно со всех сторон. Я закричала, в ужасе зажимая уши ладонями. Но этот смех звучал и у меня в голове.

— Хватит, пожалуйста! – Взмолилась я, стоя на коленях. Но смех не прекращался. – Прошу, не надо… Пожалуйста...

Я склонилась, прижимаясь лбом к полу, хватаясь за волосы. Опрокинулась на бок, прячась в позе эмбриона. Но эта пытка продолжалась. Оглушительный смех одновременно тысячи созданий. И детский и взрослый, и кашляющий старческий. И мужской и женский. И веселый, и насмешливый, и пугающе-злой. Это было невыносимо. Я снова потеряла счет времени, просто лежала на полу, и ревела, моля о том, чтобы это прекратилось. Казалось, вот еще мгновение и я сойду с ума, сольюсь я этой какофонией голосов.

Но внезапно снова пришла тишина, звенящая в ушах, но тишина. Я отдышалась и постаралась успокоиться. С ужасом я осознала, что все это происходит ради одного – сломить меня, убить мой разум. А еще то, что я здесь даже не просто пленник. Здесь я вообще не имела никаких прав, а уж тем более задавать вопросы. Это понимание пришло из неоткуда, будто бы отгадку кто-то шепнул мне в мысли, намекая на то, что я должна молчать. Не знаю кому, но я кивнула, давая понять, что приняла урок.

«Поднимись!» - Шепнуло мне мое сознание. Это снова была не моя мысль. Чужая, извне. Но я не посмела ослушаться.

Дрожа всем телом, скованная ужасом и страхом, но все же я нашла в себе силы, сперва, встав на четвереньки, потом на колени, а затем уже и в полный рост.

Я прикусила губу, стараясь подавить рвущиеся слезы. Больно впилась ногтями в ладони. Тот, кто находился сейчас здесь явно прекрасно видел меня. Я ощущала на себе его цепкий взгляд, который касался моего обнаженного тела. Это было невероятно в этой кромешной тьме, но это было так. Чья-то рука легла мне на плечо.

Я еле сдерживалась, что бы не заскулить от страха. А рука, касавшаяся моего плеча, теплая и мягкая, но одновременно пугающая меня, начала свое исследование. Медленно она поднялась от плеча к шее, пальцы коснулись скул, очертили линию подбородка, прикоснулись к губам. Это могло бы показаться нежным прикосновением, изучающим и ласковым, но я испытывала лишь страх. В течение всей жизни ни один человек, не говоря уж о мужчинах, не прикасался ко мне так.

Я почувствовала, как воздух вокруг меня шевельнулся, а уже в следующий миг меня коснулась еще одна рука. Теперь уже сзади, легла между лопатками и заскользила вниз по позвоночнику. Одновременно с этим я продолжала ощущать руку на своем лице. Это было невозможно для одного человека и я поняла, что нас здесь вовсе не двое.

Я молча стояла на месте, боясь шевельнуться. Молясь сейчас лишь о том, чтобы все это оказалось кошмарным сном. Но вместо того, что бы проснуться, я ощутила на своем теле третью руку. Это было так неожиданно, что я шарахнулась в сторону. Но это вновь было ошибкой. В темноте я наткнулась на чье-то тело. Тотчас меня схватили, прижав к себе. Кожа этого неведомого существа была холодной. Одежды на нем не было.

Я закричала, вырываясь, где-то в глубине подсознания понимая, что это бесполезно, но не в силах стоять на месте бездействуя. Впрочем, мои неистовые попытки вырваться ни к чему не привели. О, напротив, я ощутила, как меня сжимают в стальных объятиях еще сильнее, до болезненного хруста в боках. Так, что дыхание перехватило и я уже не кричала, а хрипела. Когда сил вырываться уже не оставалось, я ощутила прикосновение еще одной пары рук, которые заскользили от моих стоп вверх по правой ноге. И еще одна пара рук по левой ноге. Одновременно добавились еще несколько пар, которые начали блуждать по моему телу, касаясь меня во всех местах одновременно не останавливаясь.


Рекомендуем почитать
Кацап

Он мечтал намыть золота и стать счастливым. Но золото — это жёлтый бес, который всегда обманывает человека. Кацап не стал исключением. Став невольным свидетелем ограбления прииска с убийством начальника артели, он вынужден бежать от преследования бандитов. За ним потянулся шлейф несчастий, жизнь постоянно висела на волосок от смерти. В колонии, куда судьба забросила вольнонаёмным мастером, урки приговорили его на ножи. От неминуемой смерти спасла Родина, отправив на войну в далёкую Монголию. В боях на реке Халхин-Гол он чудом остался жив.


Дневник Фахри

Жизнь подростков отличается: кто-то дружит со своими родителями, кто-то воюет, у кого-то их и вовсе нет, кто-то общительный, кто-то тихоня. Это период, когда человек уже не ребенок, но и не взрослый, период сотворения личности, и у каждого этот переход происходит по-разному: мягко или болезненно. Фахри – подросток с проблемами: в семье, школе, окружении. Но у него есть то, что присуще не всем его – понимание того, что нужно что-то менять, так больше продолжаться не может. Он идет на отчаянный шаг – попросить помощи у взрослого, и не просто у взрослого, а у школьного психолога.


Матани

Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.


Total Dream

Дример — устройство, позволяющее видеть осознанные сны, объединившее в себе функционал VR-гаджетов и компьютерных сетей. В условиях энергетического кризиса, корпоратократии и гуманистического регресса, миллиарды людей откажутся от традиционных снов в пользу утопической дримреальности… Но виртуальные оазисы заполонят чудища, боди-хоррор и прочая неконтролируемая скверна, сводящая юзеров с ума. Маркус, Виктор и Алекс оказываются вовлечены в череду загадочных событий, связанных с т. н. аномалией — психокинетическим багом дримреальности.


Невозвратимое

В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?


Крик ангела

После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.