Право на жизнь. История смертной казни - [2]

Почему же философа не казнили сразу? Дело в том, что накануне дня суда из афинского порта в море вышел корабль, отправившийся на священный остров Делос. На нем находилась феория – посольство, члены которого должны были принять участие в празднествах, посвященных Аполлону. До возвращения посольства исполнение смертных приговоров в Афинах приостанавливалось, чтобы не оскорбить бога.

Как же так? Сократа осудили за преступления, которые его сограждане считали одними из самых тяжких, – за то, что он якобы не верил в богов и развращал молодых людей, внушая им богохульные идеи. Но, оказывается, даже такого опасного человека нельзя было казнить во время священного праздника.

История великого философа демонстрирует нам нечто очень важное, что помогает понять отношение к смертной казни. И казнь, и жертвоприношения, и кровная месть – все эти варианты лишения человека жизни другими людьми существовали с глубокой древности, и все они считались необходимыми: убийцу надо было наказать, чтобы умилостивить дух убитого, боги требовали кровавых жертв, родные обязаны были отомстить. Это воспринималось как должное – многие общества считали, что без таких кровавых ритуалов они навлекут на себя гнев богов. Но одновременно присутствовало и ощущение того, что пролитие крови тоже вызывает гнев высших сил.

На другом конце Европы, в совершенно других условиях, у скандинавов возникла легенда о том, как коварный бог Локи подстроил убийство светлого бога Бальдра. Мать Бальдра Фригг знала, что ему угрожает опасность. Она попросила все живые существа, растения и предметы поклясться, что они не причинят вреда ее сыну. Только с омелы, которая показалась ей совершенно безобидной, она не взяла такой клятвы. С тех пор боги развлекались, бросая в Бальдра всем, что попадется им под руку, но никакое оружие не было ему опасно. Однако Локи вложил в руку другого сына Фригг, слепого Хёда, ветку омелы, и, когда тот бросил ее в сторону брата, Бальдр упал бездыханным. Все боги были в ярости и жаждали расправиться с Локи, но Бальдр погиб в Асгарде, священном жилище богов, и там нельзя было проливать кровь, пусть даже в наказание за столь страшное злодеяние. Месть настигла Локи позже и в совершенно другом месте. Как видим, даже в представлении воинственных скандинавов пролитие крови могло осквернить святыню.

Венгерский филолог Карл Кереньи в своей книге «Дионис. Прообраз неиссякаемой жизни» описывает «ритуал, в котором роль страдающего бога исполнял телец и к которому присоединялось наказание того, кто совершал жертвоприношение»[2]. На острове Тенедос для жертвоприношения готовили корову. Мы можем сказать, что речь идет всего лишь о столь распространенном в древности обряде, как принесение в жертву животного. Но, что характерно, «когда она начинала телиться, с ней обращались, как с женщиной-роженицей. На новорожденного теленка надевались охотничьи сапоги… В таком виде животное было готово для жертвоприношения». Итак, теленка приносили в жертву как воплощение Диониса – бога, но в то же время и существо, в чем-то близкое человеческой природе, его же можно убить. «Того же, кто наносил удар двойным топором, публично побивали камнями, правда только символически, поскольку ему разрешалось спастись бегством. Если ему удавалось достичь моря, наказание считалось исполненным».

Символическое убийство сопровождалось символическим наказанием. Но смысл его ясен: как бы ни были укоренены представления о том, что казнить надо, параллельно с ними существовала и мысль о том, что казнить дурно. Это противоречие во многом сохраняется до сегодняшнего дня.

И все-таки почти всегда считалось, что забрать жизнь другого человека можно – и не на войне, когда сражаешься с врагом, а «своего», в мирное время, хотя пролитие крови все равно преступление. В каких же обстоятельствах становилось возможным то, за что в другой ситуации полагалось наказание?

Как появилась смертная казнь?

Ответа на этот вопрос у нас нет.

Первый – по библейской версии – убийца в мире, Каин, не был казнен. Бог обрек его на другое наказание: «Ты будешь изгнанником и скитальцем на земле»[3]. При этом, судя по тексту Библии, такая кара представлялась самой ужасной из всех возможных – «высшей мерой». Каин отвечал: «Наказание мое больше, нежели снести можно». При этом особо было оговорено, что никто не должен убивать презренного изгнанника: «Всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро». Ради этого парадоксальным образом и появилась на лбу убийцы «Каинова печать» – «чтобы никто, встретившись с ним, не убил его!».

Правда, еще до изгнания из рая, в прекрасном мире, существовавшем до грехопадения, Бог сказал Адаму: «От всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь»[4].

Изгоняя Адама и Еву из рая и обрекая их на жизнь в обычном мире, Бог, по сути дела, обрек их смерти – отправив туда, где и они, и их потомки будут умирать. Может быть, это прообраз будущих смертных казней?

Во всяком случае, если Каин сохранил жизнь, то многочисленным другим грешникам в Ветхом завете повезло куда меньше: их побивали камнями, приговаривали к сожжению, а царя Саула пророк Самуил лишил благословения и права на царство за то, что тот отказался убить захваченных в плен врагов.