Право на жизнь - [36]
— Не помнишь, значит?
— Не помню, — повторил Илья, подняв глаза на следователя.
Крупное, упитанное лицо его с маленькими глазками постепенно багровело. Он глядел на Илью с нескрываемой ненавистью.
— Значит, не помнишь?.. — снова повторил он с угрозой в голосе и взоре. — И как гнался за честной девушкой, не помнишь?! И как одежонку с нее рвал? А она плакала, просила не позорить ее девичью честь. А ты хохотал и рвал одежонку!.. Рвал! Как за гараж ее, несмотря на слезы и мольбы, тащил. Невинную девицу, юную красавицу!.. Своими грязными лапами хватал! Не помнишь?! — С каждым словом следователь свирепел все больше. — А она, обливаясь слезами, умоляла тебя!.. Мразь!! — вдруг рявкнул он и обрушил кулачищи на стол. — Сволочь!! Тварь поганая! Мерзость!! Таких, как ты, гад, вешать нужно! Мразь!!
Он дико сверкал глазами, наклонившись к столу и оскалив гнилые зубы, бил кулаками по крышке. При каждом выкрике Илья вздрагивал, со страхом глядя на вошедшего в раж следователя.
— Мерзость вонючая!! Ско-ти-на! Говори, гад!! — Он в истерике дубасил натруженными кулачищами в стол, не замечая боли. — Говори, как честную девушку насиловал!
— Да я же… Да я же все Мише сказал, что не помню ничего, — заикаясь, проговорил Илья.
— Ах, Миша?! Так он твое дело взял. Черта с два!! Не получит он его. У Миши ни по одному делу насильников не осудили. Устраивает тут либерализм с такой мразью, как ты. Пентюх он хренов, а не следователь. Все порнуху там смотрит! — Николай Степанович с ненавистью кивнул на дверь. — Нет уж! Хрен он твое дело получит, — он погрозил пальцем. — Я буду его вести, и ты у меня на полную катушку схлопочешь! Колись, подонок!! — вдруг снова жутко заорал он.
Илья захлебнулся от досады, обиды, страха. Еще никто в жизни не смел так открыто, нагло и беспардонно обзывать и оскорблять его. А он хотя и не знал, но чувствовал свою вину, поэтому не смел ответить на грубость.
— Будь моя воля, — уже не в силах кричать, сквозь зубы цедил следователь, — я бы тебя, подонка… вот этими руками задушил, — он потряс ручищами над столом. — Да знаешь ли ты, гад, что того заявления, которое девушка честная, тебя подонка не испугавшаяся, написала, вполне достаточно, чтобы тебя посадить. Это я все, мразь вонючая, для твоей же пользы стараюсь, чтобы тебе за чистосердечное признание, говнюку, меньше дали. Ну! Будешь говорить?!
Постепенно успокоившийся Николай Степанович снова начал распаляться, потеть, пучить глаза…
— Колись, па-д-ла!! — орал он на Илью, находящегося в предобморочном состоянии. — Сволочь! Тварь! Га-ди-на!! Все, убью сейчас тебя!!
Он вытер со лба пот, нажал кнопку звонка, вмонтированную в стол, тут же вошел милиционер, который привел Илью.
— Уведи эту мразь. Иначе я его сейчас угроблю, падлу!
На трясущихся ногах Илья вслед за милиционером пошел в камеру.
«Какой страшный человек, — думал он. — Какой страшный».
За время разговора Илья даже вспотел. В камере никого не было.
— А где? Тут были… — он не мог подобрать от волнения слов.
— Выписали их, чтобы баланду тюремную не расходовать. Выписали бомжей домой, в подвал, — уходя, сказал охранник и закрыл дверь.
На табуретке стояла алюминиевая миска с чем-то жидким и дурно пахнущим.
«Боже мой! — Илья сел на койку и обхватил голову руками. — Боже мой! Может быть, повеситься?»
Он поискал глазами крюк, но не нашел, да и не на чем было. Хотя раньше он слышал или где-то читая, что японские самураи, попав в плен, совершали над собой харакири без ножа: откусывали себе язык и умирали от потери крови. Но Илья кусать свой язык не захотел. Положение казалось ему безвыходным. Он постарался вспомнить вчерашнюю ночь, но потом плюнул.
Минут через десять снова открылась дверь, и тот же охранник бесстрастно сказал:
— Насильник, давай на выход.
— К следователю?..
Илья побледнел и, еле переставляя ноги, двинулся вслед за милиционером. Он приготовился к худшему — следователь не выдержит напора ненависти к Илье и все-таки начнет его жестоко бить.
Илья повернул к левой двери, но снова ошибся — его ввели в правую. За столом сидел доброжелательный Миша Плюхин и улыбался ему, как родному. У Ильи отлегло от сердца. Слава богу!..
— Ну садись, дорогой. А ты чего такой бледный? — искренне встревожился Миша.
— Да, меня следователь ваш вызывал. Этот Николай…
— Николай Степанович, что ли? Как?! Я же ему сказал, что дело твое беру. А этот придурок сам решил тебя вызвать. Да пошел он, козел! Ты ему, Илюха, ничего не говори. Он только орать да морды бить умеет, — Миша со злостью посмотрел на Дверь. — Ты его посылай к едрене фене! Понял?! Ну ты чего, вспомнил?! — Миша опять расплылся в улыбке. — Ну, давай, рассказывай, рассказывай…
Он потер руки.
— Миша, знаешь, я ведь честно ничего не помню, — виновато улыбнулся Илья, ему не хотелось разочаровывать такого хорошего парня.
— Ну, Илюха, елки! Ты пойми, без твоего воспоминания я ничего сделать для тебя не смогу. Вон этот придурок, — он кивнул на дверь, — возьмет тебя и посадит, на фиг! А за что?! За что тебя сажать, а?!
— Не за что.
— То-то и оно, что не за что. За то, что на тебя эта дура заявление написала. Вот дуры-бабы, счастья своего не понимают. Нужно было расслабиться и получить удовольствие. Правда?! Ну так что? Отдавать твое дело этому живодеру?!
Фредерик Рюйш – голландский анатом и судебный медик XVII – начала XVIII века, который видел в смерти эстетику и создал уникальную коллекцию, давшую начало знаменитому собранию петербургской Кунсткамеры. Всю свою жизнь доктор Рюйш посвятил экспериментам с мертвой плотью и создал рецепт, позволяющий его анатомическим препаратам и бальзамированным трупам храниться вечно. Просвещенный и любопытный царь Петр Первый не единожды посещал анатомический театр Рюйша в Амстердаме и, вдохновившись, твердо решил собрать собственную коллекцию редкостей в Петербурге, купив у голландца препараты за бешеные деньги и положив немало сил, чтобы выведать секрет его волшебного состава.
В заброшенном Чумном форте группа ученых создает идеального биологического робота-убийцу. Они пытаются наладить конвейер по зомбированию людей. Их тайной хочет завладеть древняя секта, до сих пор приносящая человеческие жертвы. Чем закончится борьба темных сил, в которую по случайности втянут главный герой вместе с женой…
Известный петербургский писатель, автор двенадцати книг прозы, рассказывает в новой книге о съемках документального фильма и своих приключениях во время путешествий. Съемки проходили во Франции, Монако, Египте, Коста-Рике, Судане. Автор пишет об удивительных встречах в Каире, Александрии, Луксоре; о сборе сахарного тростника, о встрече с ловцом скорпионов и ядовитых змей; о подводных погружениях и опасных течениях, кормлении акул у берегов Судана и ночной акульей охоте в Тихом океане у необитаемого пиратского острова Кокос; об опасностях, подстерегающих дайверов на глубине; о погружениях в Красном море к затонувшим кораблям «Умбрия», «Тистлегорм» и еще обо многом другом.
Дебютный роман Сергея Арно – современная петербургская фантасмагория. Из поколения в поколение передавали в преступном мире России тайное знание, позволяющее так усыпить человека, чтобы он казался мертвым – и умение поднимать таких спящих. В 1924 году так уснул один известный человек, которого кое-кто не прочь сегодня разбудить...
Этот роман Сергея Арно, вошедший в книгу «День всех влюбленных», был удостоен премии Н.В. Гоголя в номинации «Вий» как самый жуткий и смешной роман года.Повествование разворачивается в Петербурге, где происходит ряд загадочных убийств… Их объединяет только причина смерти — смех… Какой безумец защекотал этих несчастных до смерти? Или это шалят обитающие в Неве русалки?
Сюжет романа основан на легенде о существовании в подземельях Питербурга древнего народа чудь, владеющего несметными сокровищами. Контролирующие город преступные группировки борются за обладание этими сокровищами…Мышление автора своеобразно, порой парадоксально, роман насыщен черным юмором и абсурдом.
Ну, вроде прижился. И даже умудрился начать кормить семью. Но как всегда, хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах. В преддверии войны в тайге у станции начало твориться что-то странное и страшное, и разбираться с этими неприятностями придётся именно ему. Человеку, случайно оказавшемуся в этом мире и в этом теле…
Вроде всё получается, и он даже сумел заслужить среди местных какое-то уважение. Даже своя семья появилась. Вроде бы живи и радуйся, ведь у него теперь есть всё, о чём только может мечтать обычный человек, но снова, как и всегда, в жизненные планы вмешивается проза жизни. Война, которую он ждал, началась, а вместе с нею начались и новые проблемы…
Многое рассказывают о них. Что и воины они великие, что и смерти не боятся, что… Но вот что из этого правда, знают только они сами. Казаки. Те, кого называют вольным воинством. Те, кто служит не правителям, а родине, и испокон веков хранят свою землю от любого врага…
В свои шестнадцать он прославился на всю округу как лучший следопыт. А ещё как механик-самородок, умеющий придумывать новые машины. А на самом деле в теле юного охотника оказался сорокалетний мужик из другого времени и другого мира. И вот теперь он вынужден скрывать свои знания и умения, пытаясь прижиться в новом для себя теле. Ведь всё, что его теперь окружает, он знает только по книгам и фильмам. А тут и настоящие хунхузы, готовые ограбить и убить зазевавшегося путника, и ханты, живущие своим миром и охраняющие границу империи, и дворяне, которым положено кланяться, снимая шапку.