Право на рождение [Дилогия] - [30]

Полицейские забыли забрать мою цепочку с крестом из платины и золота. Я расстегнула ее и вручила мистеру Киплингу; она принадлежала моей матери, и мне не хотелось, чтобы она потерялась или ее украли.

— Для сохранности, — сказала я.

— Я принесу ее тебе завтра утром, — пообещал он.

— Спасибо, мистер Киплинг. Спасибо вам за все.

Под «всем» я подразумевала то, что он даже не спросил, была ли я виновна. Он был уверен, что нет. Он всегда думал обо мне самое лучшее (возможно, в этом и заключалась его работа).

— Всегда пожалуйста, Аня, — сказал он, уходя.

А потом я осталась одна.

Так странно было остаться в одиночестве. Дома всегда был кто-то, кому требовались моя помощь или мое внимание. Мне бы даже понравилось чувство одиночества, не будь я в тюремной камере.

На следующее утро полицейский отвел меня в суд. Даже несмотря на то, что я не знала, что меня ждет, я определенно была рада выбраться из камеры. Светило солнце, и я была полна оптимизма. Возможно, мистер Киплинг был прав, всему произошедшему есть разумное объяснение и я всего лишь немного отдохну от школы. Возможно, худшее, что со мной случится, — большая работа по наверстыванию пропущенного в школе.

Когда я прибыла в суд, мистера Киплинга еще не было. Я не волновалась, хотя он обычно появлялся рано.

Фраппе была в зале суда вместе с какой-то другой женщиной; я решила, что это обвинитель. В 9.01 судья вошла в зал.

— Мисс Баланчина?

Она посмотрела на меня, и я утвердительно кивнула.

— Вы знаете, где ваш поверенный?

— Мистер Киплинг сказал, что он встретит меня здесь. Может быть, он попал в пробку? — предположила я.

— А ваш опекун здесь? — спросила судья. — Я знаю, что ваши родители умерли. Возможно, ваш опекун позвонит адвокату?

Я рассказала ей, что мой опекун — бабушка и что она прикована к постели.

— Печально, — сказала судья. — Я бы предложила начать без поверенного, но так как вы несовершеннолетняя, я предпочту этого не делать. Возможно, следует отложить заседание?

И в этот момент какой-то одетый в строгий костюм парень, по виду чуть старше меня, вошел в зал суда.

— Простите, что опоздал, ваша честь. Я коллега мистера Киплинга. У него случился сердечный приступ, и он не сможет сегодня прийти в суд. Я буду представлять интересы мисс Баланчиной. Меня зовут Саймон Грин.

Он подошел к столу и протянул мне руку.

— Не беспокойся, — прошептал он. — Все будет в порядке. Я не так юн, как выгляжу, и знаю о преступном мире больше, чем когда-либо знал мистер Киплинг.

— С ним все будет в порядке? — спросила я.

— Пока ничего не известно.

— Мисс Баланчина, — спросила судья, — довольны ли вы назначением? Или стоит отложить заседание?

Я обдумала вопрос. По правде говоря, я была совершенно недовольна назначением, но идея отложить заседание совсем не привлекала меня: мне не хотелось провести еще одну ночь в тюрьме или в еще более неприятном месте. Если заседание будет отложено, они, конечно, не пошлют меня на остров Рикерс, но вполне вероятно, что отправят в колонию для несовершеннолетних до тех пор, пока все не выяснится. А помогать Нетти, Лео и бабуле из колонии было бы непросто.

— Я согласна на мистера Грина, — сказала я.

— Хорошо, — сказала судья.

Обвинитель предоставила улики, которые у них были против меня, и судья много раз кивала, как и Саймон Грин. Она закончила свою речь рекомендациями, что делать со мной дальше:

— Мисс Баланчину следует послать в центр «Свобода», где бы она ожидала суда.

Я ждала, что мистер Грин начнет протестовать, но он промолчал.

— Подобная мера кажется мне несколько чрезмерной, — сказала судья. — Девушку еще не признали виновной.

— В обычном случае я бы согласилась с вами, — сказала обвинитель. — Но вы должны принять во внимание тяжесть преступления и то, что жертва может умереть. Также в истории семьи зафиксированы случаи криминального поведения (я начинала ненавидеть эту женщину). Это значит, что она может сбежать, выйдя на поруки.

Я подтолкнула Грина:

— Разве ты ничего не скажешь?

— Мы сейчас слушаем, — прошептал он. — Я скажу больше после того, как услышу все.

Обвинитель продолжала:

— Я уверена, что вы знаете, что ее отец, Леонид Баланчин, был известным преступником, что, возможно, означает, что Аня Баланчина очень хорошо связана…

— Простите меня, Ваша честь, — сказала я.

Судья взглянула на меня, словно пыталась решить, стоит или нет подвергать меня взысканию за нарушение.

— Да? — наконец сказала она.

— Я не понимаю, почему занятия моей семьи имеют отношение ко мне. До сих пор меня ни в чем не обвиняли. Если меня пошлют в центр «Свобода», это приведет к большим сложностям.

— Вы имеете в виду, что вы пропустите школу?

— Нет. — Я сделала паузу. — Я несу ответственность за свою сестру. Моя бабушка больна, и состояние здоровья моего брата… (какое бы тут подобрать слово?) требует внимания.

— Мне жаль это слышать, — сказала судья.

— Мисс Баланчина описывает как раз то, что я и собиралась сказать, — встряла обвинитель. — Больная бабушка — единственный опекун девушки. Если вы позволите Ане Баланчиной вернуться домой, похоже, ее будет некому контролировать.

Судья посмотрела сначала на меня, потом на Саймона Грина и спросила его: