Право на ошибку - [29]

– Стоп! – прохрипел он в эфир севшим голосом.

Сталкеры тут же соскочили с дороги, осматриваясь. Сняв «вихрь» с предохранителя, оплотовец навел ствол в сторону прохода к КПП, не понимая, что заставило его занервничать. Шрам на лице начал зудеть. Открывшееся после ранения чувство вновь проявило себя, постепенно становясь все отчетливей.

Стас перевел взгляд на сталкеров. Два ствола методично рыскали по двору, выискивая причину внезапной задержки.

Антиквар нажал кнопку вызова и дважды цокнул языком, привлекая внимание Данилова. Тот пожал плечами и рукой указал влево, в направлении забора. Чика тут же переместился, спрятавшись за углом КПП. Антиквар подтянулся к Данилову:

– Чего тебя колбасит? Я уже не первый раз замечаю.

– Ты у меня спрашиваешь? – огрызнулся Стас.

– Тихо, не заводись, – примирительно сказал Иван. – Что случилось?

– Не знаю, но туда нельзя.

– Что значит «нельзя»?

– То и значит, – упрямо повторил Данилов. – Там кто-то есть.

Антиквар понимающе кивнул. Подобные вещи иногда происходят с человеком, заставляя его по непонятным причинам метаться в панике или трястись как в лихорадке. Это инстинкт самосохранения пытается достучаться до разума, стараясь предупредить хозяина об опасности. Вольные бродяги – народ особый, именно инстинкты часто спасали им жизнь. Не доверять тому, что чувствуешь, – глупо. Сомневающиеся, доверяющие только глазам или технике почти всегда отправлялись к праотцам. Чувства – вот самая лучшая техника.

– Что делать будем? – Иван посмотрел на оплотовца.

– Понятия не имею, – Стас продолжал внимательно всматриваться в проем двери КПП. – Но проверить надо.

Антиквар нажал вызов:

– Вован! Глянь.

– Понял, – буркнул сталкер. – Прикройте.

Чика высунулся из-за угла, знаком показывая, что готов действовать. Затем приподнялся с колена и, пригнувшись, рванул к КПП. Остановившись возле самого входа, замер, прислонившись к стене, и вызвал напарников:

– Как?

– Никого, – в тон ответил Антиквар.

Подождав минуту, сталкер бросил в эфир:

– Я вхожу.

Чика слегка присел и на полусогнутых ногах вошел, растворившись в полумраке проема.

Чувство тревоги, терзающее Стаса, усилилось. Оплотовец несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться и унять дрожь в руках. Удавалось с трудом. Руки вспотели, судорожно сжимая автомат, в коленях по– явилась предательская слабость – следствие выброса адреналина. Не боится только дурак, да и то потому, что ничего не знает. Подняв автомат, Стас определил сектор обстрела и принялся ждать развития событий.

В это время Чика крался по комнате. Свет с трудом проникал в помещение. Разглядеть что-либо в царившем там полумраке было практически невозможно. Сейчас сталкер был похож на сжатую до предела пружину, готовый в любую минуту сорваться, завидев хоть намек на опасность. Сердце бешено колотилось в груди, с трудом прокачивая кровь через суженные адреналином сосуды, в голове шумело. Указательный палец замер на спусковом крючке, глаза медленно сканировали пространство, стараясь не упустить ни малейшей детали.

Сталкер прислушался. Стояла ватная тишина. Казалось, даже вороны умолкли, словно ожидая чего-то. Прямо перед ним виднелось выбитое окно дежурки. Чика осторожно заглянул внутрь – ничего необычного. Поломанный стол дежурного, разбитый шкаф с оторванными дверьми, топчан и груда какого-то тряпья в углу – вот и все, что удалось рассмотреть в полумраке. Медленно переступая, Чика направился дальше. Под подошвами похрустывал мелкий мусор, стреляные гильзы и прочий хлам, обязательно попадающийся под ноги в неподходящий момент. Стараясь двигаться бесшумно, Чика матерился про себя, поминая предыдущих «гостей» пропускного пункта, умудрившихся набросать здесь столько барахла. Приходилось периодически отвлекаться, посматривая вниз, дабы не споткнуться о какую-нибудь дрянь. За дежуркой располагался второй выход из здания, который нужно было проверить, прежде чем звать остальных. Проходя мимо входа в комнату, сталкер еще раз окинул ее взглядом, постепенно смещаясь в сторону выхода. Вдруг его как током ударило: «Тряпки! Их там нет!»

От сильного удара в грудь Чика отлетел на несколько метров и с грохотом впечатался в стену. Воздух выскочил из легких, словно пробка из бутылки. Если бы не бронежилет комбинезона, то перелом грудной клетки был бы гарантирован. Из проема двери показалось существо, одетое именно в ту самую груду тряпок, которая до этого момента спокойно лежала в углу дежурки.

– Ы-ы-ы! Ба-ба-ба-аб! – промычал леший, распрямляясь во весь свой немалый рост и занося для следующего удара гипертрофированную правую конечность. Надрывно кашляя и отплевываясь, Чика дернулся в сторону, на ходу пытаясь выдернуть из кобуры пистолет. Автомат вылетел из рук при падении, и искать его сейчас было сущим самоубийством. Пальцы беспомощно скребли по клапану кобуры, сталкер изо всех сил старался достать спасительное оружие. Наконец ему это удалось. Чика успел сделать всего один выстрел, прежде чем рука лешего с силой опустилась вниз. Ему повезло. Пуля по касательной зацепила череп, мутант дернулся и промахнулся. Кулак размером с пудовую гирю проломил пол буквально в нескольких сантиметрах от головы сталкера. Рука застряла, отчего леший потратил несколько секунд, вытаскивая ее назад. Опытному бойцу больше не требовалось. Вскочив на ноги, Чикатило несколько раз выстрелил в мутанта. Он прекрасно знал, что убить того можно только попаданием в голову. Сталкер не надеялся убить тварь сразу, ему нужно было другое. Мутант нападает, только если уверен, что противник слабее его. Если тот даст отпор – леший сразу пытается укрыться, чтобы прийти в себя и снова напасть. Но для этого нужно время, которого Чика ему давать не собирался.