Право на одиночество - [19]
Я вздохнула и задала свой любимый вопрос:
— Зачем?
— Это самый лучший антидепрессант, — тихо сказала Светочка, уставившись на меня с очень серьёзным выражением на лице. — Поверь мне, я знаю. А ты уже три года как… находишься в непрекращающейся депрессии.
— Это не депрессия, это…
— Да неважно! Вот твой Антон мог бы помочь тебе.
Меня аж передёрнуло. Нет ничего отвратительнее, чем секс без любви — в этом я была абсолютно уверена, и никакая цель не оправдывала средств. Пусть он хоть тысячу раз исцелит меня от ледяного состояния — я не готова была пойти на такое. Это безнравственно, пошло и нечестно по отношению к Антону.
— Светочка, давай договоримся, — я сама ужаснулась, насколько вдруг мой голос стал холодным и колючим, — моя личная жизнь — это моё дело. Я уважаю твоё мнение, но не надо мне указывать, что мне делать и с кем спать.
— Я и не указываю, — кажется, Света не обратила внимания на мой голос. Впрочем, оно и понятно — привыкла. — Просто говорю — тебе нужен секс. Причём очень много, чтобы сил не оставалось на плохие мысли.
Тьфу ты.
На этом я решила, что разговор исчерпал себя, и направилась к Громову.
Я так и не поняла, слышал ли он слова Светочки о том, что я провела с кем-то ночь — так или иначе, он ничего не сказал.
— Наталья Владимировна, сегодня ведь у нас с вами совещание по новым проектам? — спросил Громов меня, как только я вошла к нему.
— Да, сегодня, Максим Петрович. Я могу провести его.
— Думаю, так будет лучше, мы ведь не успели с вами ничего обсудить. Во сколько совещание?
— В одиннадцать. Ещё целый час, я могу рассказать вам хотя бы половину…
— Хорошо, давайте, тащите материалы.
Как же мне нравилось с ним работать. Внимательный взгляд, вопросы только по существу, максимальная концентрация. За час мы с ним разобрали почти все проекты, но Громов всё равно решил, что совещание сегодня буду проводить я.
Я очень хорошо помнила, как проводила это совещание по новинкам в первый раз. У меня дрожали руки и голос, а щеки заливались краской каждую минуту. Мне всё время казалось, что ещё немного — и я хлопнусь в обморок.
Теперь я была совсем другой. Меня вообще было невозможно смутить, заставить нервничать, и я никогда и ничего не забывала.
Мы с Громовым направились в конференц-зал, захватив с собой кучу бумаг. Это были книги — точнее, идеи новых книг, — о которых было пока известно только нам, сотрудникам издательства.
Любая заявка на новинку состояла из двух частей. Первую заполняла редакция. Там была краткая аннотация — о чем эта книжка, кто её будет читать и чем она отличается от уже выпущенных. Технические характеристики, такие, как формат и плотность бумаги, количество иллюстраций… Вторую часть заполнял производственный отдел — они просчитывали себестоимость печати издания. Когда обе части попадали ко мне, я считала стоимость редакционной подготовки и писала краткое резюме.
На совещаниях по вторникам выносились несколько вердиктов. Вердикт первый: «утвердить» — запускал работу над книгой, она вносилась в базу и просчитывалась уже основательнее, чтобы можно было понять её отпускную цену. Вердикт второй — «отклонить», принимался, если новый проект чем-то не устраивал. И, наконец, вердикт третий — «доработать», принимался, если сама идея была хороша, но требовала, например, другого полиграфического исполнения. На такие проекты я обычно писала замечания ещё в ходе совещания, которые затем передавала редакции.
Когда мы вошли, остальные уже были в сборе. Все три наших директора, начальник отдела продвижения и рекламы, несколько человек из отдела маркетинга и главный дизайнер. Генерального не было, и я вздохнула с облегчением. С ним любое совещание становилось длиннее в два раза, он слишком любил углубляться в прошлое авторов и их проекты с другими издательствами. Хотя, не скрою, порой это было полезно.
— Добрый день, — я вежливо поздоровалась со всеми, даже кивнула Марине Ивановне. Та сделала вид, что не заметила меня. Вот Медуза Горгона…
Мы с Громовым сели в центре стола и разложили перед собой бумаги. Подняв глаза, я наткнулась на плотоядный взгляд одного из менеджеров отдела маркетинга. Мысленно пустив ему пулю в лоб, я начала:
— Сегодня совещание по новинкам буду проводить я, таково решение Максима Петровича. Первым предлагаю разобрать проект новой серии отдела остросюжетной литературы…
«Радуга» выпускала всё, хотя начинали мы почти пятнадцать лет назад только с детской литературы. Теперь в издательстве имелась также редакция художественной литературы (она делилась на отделы фантастики и фэнтези, остросюжетной литературы, сентиментальной литературы и т. д.), редакция литературы для досуга (вышивание, комнатные растения и прочее), редакция научно-популярной литературы (туда скидывали почти всё, что не влезало в рамки тематик других редакций), ну и наконец — редакция детской литературы, самая многочисленная и самая проблемная.
Звучит это всё, конечно, жутко путано, но на самом деле у нас была прекрасная чёткая система работы, да и новые проекты, по которым совещание проводилось по вторникам через каждые две недели, сваливались на голову не в таких уж жутких количествах.
Очень просто быть великим магом, обладая большим даром. Что же остается делать тем, у кого магии кот наплакал? На вступительных экзаменах ректор магического университета сказал Эн Рин, что она недостойна у них учиться. Можно было бы сдаться, но девушка предпочла другой путь и через несколько лет стала лучшей выпускницей курса, поступила на стажировку в Императорский госпиталь и занялась разработкой способов лечения безнадежных больных – магов, потерявших магию. И кто бы мог подумать, что в один прекрасный день пациентом Эн окажется сам архимагистр Бертран Арманиус, десять лет назад назвавший ее недостойной?
Мы не выбираем, в кого влюбляться. София Тали, с первого взгляда влюбившаяся в императора Арена, тоже не выбирала. Она не аристократка, он женат, и ее неожиданные чувства способны привести обоих к катастрофе. Хотя катастрофа уже началась. Дерзкое покушение на маленькую наследницу, семилетнюю Агату, свидетельствует о том, что вторая волна заговора против императора все-таки существует. Кого эти люди попытаются убить в следующий раз? И выживет ли сама София?
Организатор дворцового заговора уничтожен более четырех месяцев назад, но главный дознаватель Гектор Дайд, прозванный псом императора, до сих пор продолжает распутывать паутину, которую сплели заговорщики. Следы приводят Гектора на север, в маленький поселок Тиль, где вместе с отцом живет слепая шаманка Тайра. Девушка окутана такой сетью тайн, что разобраться в них будет непросто даже Гектору… И впервые в жизни ему придется выбирать между верностью императору и зовом собственного сердца.
Венец Альго не предполагает выбора между долгом и любовью. Император обязан следовать долгу всегда и не рисковать жизнью, рассудком и империей ради призрачного шанса воскресить любимую. Но даже у императоров есть чувства и слабости.
Их разделяет почти сто лет. Они волки-изгнанники, отрекшиеся от клана и стаи. Волки, так и не принявшие свою суть. Волки, так и не сумевшие стать волками... Их разделяет почти сто лет, и возможно, что они никогда не встретятся. Кроме как... во сне?..
Победить в смертельной игре – задача не из легких. Но на кон поставлена жизнь императора и благополучие империи, так что у Гектора нет выбора. Зато он есть у шаманки Тайры, которой предстоит выяснить, что ей дороже – собственная жизнь или жизнь другого человека, а также верность своим идеалам, честь и совесть. Бывает, что слепые видят лучше зрячих…
Лори Хартнелл, главная героиня романа, приезжает на экзотические Талькакские острова, затерянные в Индийском океане, чтобы получить благословение брата на предстоящую свадьбу. Однако там она знакомится с Джилом Мастерсоном, который почему-то всячески препятствует ее встрече с братом. Возненавидев Мастерсона в первую минуту, Лори не могла и предположить, что Джил Мастерсон вытеснит из ее сердца человека, за которого она собиралась замуж…
Семье журналиста Питера Хэллоуэя грозит разорение. Чтобы спасти положение, его жена Гарриет принимает весьма неординарное решение.
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…
Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.