Право хотеть - [34]
Потом хозяйка повернулась к нам. Если бы я встретила ее в другой обстановке и получила задание определить профессию, то сразу бы выпалила — врач! Детский врач. Крупная, с располагающей улыбкой, внушающая доверие, и на лбу у нее крупными буквами написано: «Солнышко мое, все будет хорошо!»
— Заходите, ласточки мои!
Мы вошли в комнату, где хозяйка вела прием. Там была еще одна дверь — в сад. Анна туда и направилась со своим имуществом. Я же осталась и была усажена к столу с угощением.
— Вы ведь знаете, чем мы сейчас займемся? — спросила хозяйка.
— Знаю.
— И не очень верите в успех? Видите, что вашей приятельнице это средство помогло, и все же сомневаетесь, — она сказала это уверенно, однако с такой улыбкой, с какой взрослый выслушивает детские новорожденные премудрости.
— Да нет, уже не сомневаюсь.
— Допустим…
Она протянула руку к сервировочному столику и выкатила его прямо под солнечный луч из окна.
— Это — временные варианты. Вот сюда можно приклеить фотографию. Потом можно установить постоянный, хотя в вашем возрасте траур носят недолго… Передо мной были маленькие надгробные памятники, очевидно — керамические, каждый размером чуть поменьше коробки от туфель.
Неизвестный ваятель изощрялся основательно — были там и цветочные гирлянды, и пылающие лиловым огнем сердца, и даже классическая надпись на белой глазурованной ленте: «Спи спокойно, дорогой товарищ!»
— А вот и гробы.
Это добро предлагалось разной величины — от совсем крошечных до солидных, куда поместился бы и дохлый кот. Хозяйка посмотрела на пакет с мужним имуществом и безошибочно выбрала подходящий гроб. Если письма вынуть из папки и сложить, как раз все хорошо уляжется.
— Вы — умница, — сказала она. — А вот на прошлой неделе приехала ко мне одна — так ей взбрело на ум виолончель хоронить. Откуда я знаю — вдруг это ценный инструмент, вдруг его потом с собаками искать будут?
— И как — похоронили?
— С большим трудом я ее отговорила… Ну так как же?
Она хотела знать, какое надгробие я предпочту. А все они друг друга стоили! Очевидно, те анонимные гении, что раньше плодили копилки кошачьего образа, переключились на похоронную тематику. Кич — вот что это было такое! Пошлость вопиющая! Пошлость уже за той гранью, когда она вызывает восторг.
— А вот же тебе! — кажется, я даже сказала это вслух, тыча пальцем в самый жуткий экземпляр, с ядовито-розовыми неизвестными ботанике цветочками, обрамляющими пустой овал для физиономии.
— Вот и замечательно!
Наши глаза встретились — и тут я начала кое-что понимать…
Мы вышли в сад. Там сидела на корточках Анна и возилась с рассадой. Надгробие, которое она выбрала для своего бывшего, сразило меня наповал. Это был еще более пошлый шедевр, с завитушками и задастыми ангелочками, честное слово! Их было двое и они делали вид, будто рыдают в три ручья. Толстыми ручками они обвивали портрет ее бывшего. Вид у мужика был дикий — казалось, лицо с фотоснимка выглянуло, увидело, куда оно угодило, и исказилось от бессильного негодования. Анна с большим энтузиазмом обсаживала этот кошмар бархатцами. Оказалось, что в мешке она привезла лопатку и грабельки.
Если бы мне кто сказал, что видел старшего экономиста сети продуктовых магазинов «Валдай» на корточках, во французском черном вечернем платье, с детскими причиндалами из желтой и сиреневой пластмассы и с неземным восторгом на лице, я бы не поверила.
— Могу предложить очаровательное место на второй дорожке, под смородинным кустом, — хозяйка показала на куст. — А вот еще совершенно новый ряд у альпинария. Тут места дороже. Кладбище было заполнено больше чем наполовину. Я нагнулась. С фотографий смотрели исключительно мужские лица.
— Обычно дамы приходят раза два в месяц, — продолжала хозяйка. — Некоторые — чаще. Панихиды заказывают. Поминки устраивают — с подругами, в ресторанах. Вот еще могу предложить — оградку.
Она показала на металлический частокол вокруг игрушечной могилки. По-моему, частокол был сделан из художественно изуродованных алюминиевых вилок, какие раньше лежали в дешевых столовках. Потом оказалось, что место следует оплатить на десять лет вперед.
— Расходы велики! — сообщила хозяйка. — Во-первых, я ведь каждый день все это поливаю, раз в неделю пропалываю. Во-вторых, видите, какой забор пришлось поставить? Соседские коты одно время повадились, придешь утром — а две-три могилочки обязательно разрыты. И вообще…
Она посмотрела мне в глаза, и я поняла — это как с аэробикой. Если пойдешь заниматься в дешевую группу — будешь пропускать тренировки и волынить без зазрения совести. А в дорогую, да еще такую, где покупаешь абонемент на месяц вперед, — дудки! Тут уж за свои деньги захочешь получить максимум возможного! За то, чтобы избавить душу от своего бывшего, я ДОЛЖНА была заплатить побольше — иначе не сработает.
И я заплатила!
Потом хозяйка установила походный алтарь и произвела самое настоящее отпевание. В открытом гробу лежали, образуя подобие человеческой фигуры, носки, в которые хозяйка затолкала скомканные письма и сломанную расческу. Лицо заменял компакт-диск. Анна просто наслаждалась. Она сразу же купила букетик с траурной ленточкой, чтобы возложить к свежеустановленному памятнику. За букетик и ленточку хозяйка тоже с нее взяла немало, но того требовал ритуал — и я оценила жест приятельницы.
Невероятные приключения двух мальчишек на Земле и в космосе, в прошлом и будущем! Веселая, искрометная и необычайно увлекательная повесть Сергея Лукьяненко и Юлия Буркина легла в основу фантастического блокбастера «Азирис Нуна».
«Сегодня, мама», «Остров Русь» и «Царь, царевич, король, королевич...» — это развеселая и разудалая трилогия, сочиненная Сергеем Лукьяненко на пару с Юлием Буркиным.Это безудержный полет фантазии, невероятное, причудливое развитие сюжета и, конечно, брызжущий, искрометный юмор!Иван — дурак — отважный юноша, прибывший из глухой провинции в Стольный град, дабы поступить на службу к Владимиру Красно Солнышко, обретает, не без приключений, трех верных друзей — трех богатырей...Василиса Прекрасная,супруга Владимира, дарит свои сережки тайному возлюбленному — Кощею Бессмертному...Ивану и трем богатырям предстоит совершить нелегкий путь в Кощеево царство, чтобы успеть вернуть сережки и спасти честь княгини...Вам это ничего не напоминает? Дальше будет круче!..Иван — дурак и три богатыря — один за всех и все за одного!
Третья книга отчаянно смешной, развеселой, разудалой трилогии Сергея Лукьяненко и Юлия Буркина «Остров Русь»!Забавная история приключений Шерлока Холмса и доктора Ватсона, раскрывающих до неприличия загадочное преступление, совершенное на острове Русь!В расследовании помогают, естественно, юные герои романа «Сегодня, мама!».Подозреваемые и свидетели — естественно, персонажи романа «Остров Русь»!
…Однажды подросток Стюарт Сатклифф сказал своему приятелю Полу то, что много раз повторял своему лучшему другу Джону: «Увидишь, вашими именами назовут планеты!»Через четверть века Международный астрономический союз утвердил за четырьмя небольшими астероидами, номер 4147, 4148, 4149 и 4150, названия «Леннон», «Маккартни», «Харрисон» и «Старр».Где бы мы не находились, эти четыре космических тела вечно кружат над нами. Они будут кружить и над нашими правнуками, и над нашими праправнуками. Но орбиты их не пересекутся, и быть вместе им не суждено никогда.Авторы утверждают, что эта захватывающая книга содержит в себе не только исчерпывающую историю «Битлз», но и разгадку их феномена.
Мелкий бес Недотыкомка, писарь тайного приказа в Кащеевом царстве, сделал ставку на богатыря Ивана-Дурака и едва не поплатился вострой своей головенкой. В те далекие трудные времена, когда коты еще ходили босыми, принцесса Перепетуя отправилась в Разбойничий Лес, совершенно не задумавшись о последствиях. А природного таланта, коим обладал начинающий поэт Элам, оказалось явно недостаточно, чтобы обратить на себя внимание могущественного главы Ордена Виршетворцев…Впрочем, что мы вам рассказываем. Читайте сами!Роман Злотников, Сергей и Элеонора Раткевичи, Майк Гелприн и другие друзья, коллеги и ученики замечательного русского писателя Михаила Успенского в сборнике фантастических произведений, посвященных его памяти!
Феду считали ведьмой из-за характерного родимого пятна на теле. Ведь именно к Феде пришла нявка, которая когда-то была ее сестрой Люрой, а ожившие мертвецы просто так не приходят. И попробуй докажи, что дело тут не в твоих колдовских чарах… Когда наступает очередной апокалипсис, из глубин океана выходят чудовищные глефы, разрушающие все, до чего смогут дотянуться. И перепуганным насмерть людям нет никакого дела, что эти подводные монстры и симпатичные ласковые дальфины – одно и то же. И уж тем более никому нет дела до происходящего в душе такого странного существа… В сборнике участвуют Сергей Лукьяненко, Генри Лайон Олди, Святослав Логинов, Владимир Васильев и другие писатели, в том числе победители конкурса рассказов по уникальным мирам лучших фантастов Европы Марины и Сергея Дяченко.
Американцы говорят: «Лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным». Обычно так оно и бывает, но порой природа любит пошутить, и тогда нищета и многочисленные хвори могут спасти человека от болезни неизлечимой, безусловно смертельной для того, кто ещё недавно был богат и здоров.
Неизлечимо больной ученый долгое время работал над проблемой секрета вдохновения. Идея, толкнувшая его на этот путь, такова: «Почему в определенные моменты времени, иногда самые не гениальные люди, вдруг, совершают самые непостижимые открытия?». В процессе фанатичной работы над этой темой от него ушла жена, многие его коллеги подсмеивались над ним, а сам он загробил свое здоровье. С его больным сердцем при таком темпе жить ему осталось всего пару месяцев.
У Андрея перебит позвоночник, он лежит в больнице и жизнь в его теле поддерживает только электромагнитный модулятор. Но какую программу модуляции подобрать для его организма? Сам же больной просит спеть ему песню.
Несмышленыши с далёкой планеты только начали свое восхождение по лестнице разума. Они уже не животные, но ещё и не разумные существа. Земляне выстроили для них Дворец изобретений человечества. В его стены вмурованы блоки с записями о величайших открытиях. Но что-то земляне забыли…
Пауль Гебер еще во время войны, работая в концлагерях, изобрел прибор, который улавливал особые излучения мозга. Он выделил две волны, которые он назвал с-излучение и у-излучение (от слов «супер» и «унтер»). По его мнению, первое могло принадлежать только высшей расе, а второе — животным. Но когда он ставил свои первые опыты, то обнаружил странную закономерность: его хозяева и командиры обладали преимущественно у-излучением, в то время, как подопытные собаки сплошь излучали «супер».