Правитель страны Даурия - [113]

– Вы, очевидно, хотели видеть меня, господа офицеры?! – крикнул он, спасая растерявшихся дочерей от вторжения. – Я здесь! Прошу в дом!

Стволы трёх автоматов тотчас же нацелились на генерала, и только командир группы, который до этого держал пистолет наготове, как-то непроизвольно опустил его.

Парадную дверь, ведущую из просторного крыльца в зал, атаман открыл одновременно с Татьяной. Перед группой он предстал рослым, плечистым человеком, кремовые шорты и теннисная майка на котором никак не гармонировали ни с его большими седеющими усами, ни с его славой до жестокости сурового правителя Страны Даурии. Офицеры-красноармейцы на мгновение опешили.

– Позвольте официально представиться, господа: перед вами – генерал-лейтенант русской армии, казачий атаман Григорий Семёнов. Чем обязан?

– Майор контрразведки Петраков. Эти офицеры – со мной. Мы прибыли, чтобы побеседовать с вами.

– Рано или поздно эта встреча должна была состояться, – как можно спокойнее произнес генерал-атаман. – Прошу, – радушным движением руки пригласил он майора и его спутников.

– Кто еще в доме? – сурово поинтересовался майор СМЕРШа.

– Мой личный адъютант и давний фронтовой товарищ, генерал-майор Жуковский. Постоянно живет с моей семьёй. Больше никого. Да, есть еще повар, который занят на кухне.

– Хорошо, входите первыми, – с той же суровостью взглянул майор сначала на Татьяну, а затем на стоявшую у крыльца, чуть позади всех, Лизу. В гостиную они так и вошли, как бы прикрываясь ими и атаманом, держа наготове оружие.

Проигнорировав Жуковского, который успел набросить на себя генеральский китель и теперь, изнывая от жары, пытался представиться «господам офицерам», смершевцы метнулись по комнатам первого, затем второго этажа и вернулись в гостиную в полной растерянности.

– Вы что, действительно, не обеспечивали себя никакой охраной? – снисходительно ухмыльнулся Петраков, выслушав доклад своих подчиненных.

– Никакой, господин майор.

– За все то время, которое прожили в этом здании?

– Ваша агентура из консульства вас не обманывала, – только теперь атаман обратил внимание, что Ярыгин в дом так и не вошел, очевидно, вернулся к машине. – Сюда мог прийти любой и в какое угодно время, как вот вы сейчас.

– Расскажи кому – не поверят, – покачал головой единственный среди прибывших морской офицер. – Мне казалось, что видимое отсутствие бойцов – всего лишь ловушка и здесь обязательно окажется засада.

Пришла очередь Семёнова снисходительно осмотреть прибывших красных. Никак не отреагировав на замечание капитан-лейтенанта, он пригласил всех присесть. Петраков и оба генерала уселись за стол, офицеры же распределились по залу. Двое из них, с автоматами на коленях, расположились на стульях по обе стороны двери, а третий пристроился в углу, между книжным шкафом и камином. Уже по самому их поведению атаману нетрудно было определить, что нагрянула к нему боевая команда, за спиной у которой не только спецподготовка, но и фронтовой опыт.

С минуту все сидели молча, разговор явно не складывался. Ситуацию спас Петраков.

– Прежде всего, самый важный вопрос, господа генералы. О Гражданской войне многие вообще успели забыть, Вторая мировая, по существу, завершилась. Поэтому самое важное, что нас интересует сейчас – каких взглядов вы теперь придерживаетесь[89]?

Первым порывался что-то сказать Жуковский, но, взглянув на побледневшее лицо атамана, запнулся на полуслове, решив, что излагать их общие взгляды должен все же Семёнов как старший по чину и как хозяин дома. Да и вопрос, собственно, больше касался именно его, главкома и атамана. Теперь уже… бывшего.

– Мы – русские офицеры, – не заставил себя ждать Семёнов. – В Гражданскую остались верными присяге, данной царю и Отечеству, и сражались за то, чтобы сохранить веру им обоим.

– А главное, сберечь империю, – уточнил Петраков, – вернув на престол царя: не важно, Николая Второго или кого-то из его возможных преемников.

– Этих же взглядов мы придерживаемся и сейчас, – не позволил сбить себя с мысли атаман. – То есть преданы своей присяге. Революцию мы не восприняли, а посему, будучи кадровыми офицерами, боролись с большевизмом, как могли. До последней возможности.

Петраков задумчиво помолчал, а затем едва слышно, как бы размышляя вслух, произнес:

– Что ж, по крайней мере, вы честно признаете это, това… простите, господин генерал-лейтенант.

– Увы, как видите, мы, господин майор, придерживаемся тех взглядов, за которые у вас, красных, расстреливают, – все же не удержался Жуковский.

Вместо того чтобы как-то отреагировать на его замечание, майор подался через неширокий стол, чтобы получше присмотреться к странному незнакомому ордену на его груди, с какими-то инициалами на лучах.

– Мы могли бы, господин генерал-лейтенант, пройти в ваш кабинет? – неожиданно поднялся он, прерывая этот осмотр и давая понять, что к вопросу о политических взглядах белогвардейцев возвращаться не намерен. – Так, по описанию, я с ним знаком, но хотелось бы взглянуть.

«По описанию» – не прошли мимо внимания атамана эти вскользь брошенные слова. «Интересно, сколько агентов, тайно и явно, побывало здесь, в том числе и в мое отсутствие?» – подумал он.