Правильно ли мы понимаем историю Европы и Азии? Книга IV - [11]

Надо сказать, что публикация Острожской Библии в 1988 году (по древним экземплярам из библиотеки Московского университета) была первой после 1581 года. Мы должны быть глубоко благодарны Комиссии по сохранению и изданию памятников письменности при Советском фонде культуры, осуществившей это издание, а также библиотеке МГУ. Хотелось бы, наконец, увидеть изданной и Геннадиевскую Библию. Ее издание было начато в последнее время, однако почему-то не с первого, а с седьмого тома, то есть не с Ветхого, а с Нового завета. Хотя естественнее было бы наоборот. Затем, по каким-то причинам, это издание было остановлено. Ветхий завет Геннадиевской Библии так и не был издан.

В чем тут дело? Может быть, в том, что современные новозаветные тексты мало отличаются от текстов XV–XVI веков? Ведь Новый завет, как мы теперь понимаем, рассказывает о действительно древнейших событиях XI века н. э. Они были глубокой древностью даже для XV–XVI веков, когда писались ветхозаветные книги, которые рассказывали (как мы теперь понимаем) о современных той эпохе событиях. И потому старые редакции ветхозаветных книг (написанные, конечно, не ранее XV–XVI, но все же до второй половины XVII века) еще сильно отличались от современных нам. Не этим ли объясняется начало публикации Геннадиевской Библии именно с Нового завета и приостановка публикации Ветхого?

Анализом «Геннадиевского» текста начинается и заканчивается обзор славянских рукописных полных Библий. Поскольку других нет.

Что касается рукописей отдельных библейских книг, то можно подчеркнуть, что, как утверждают историки, на Руси до Геннадиевской Библии, то есть до конца XV (по их мнению) или до XVII века (по нашему мнению), не было, например, книг 1, 2 Паралипоменон, 1, 2, 3 Ездры, Неемии, Товит, Иудифь, 1, 2 Маккавеев.

Вывод. Вплоть до XVII века, на Руси ни в церковном, ни в домашнем обиходе не существовало рукописей полной Библии в ее современном виде. Даже само понятие о Библии, составе ее книг на Руси в начале XVII века было совершенно другим, чем сегодня.

Начало XVII века как непроницаемая стена и искажающая призма в документальной истории.

Итак, мы еще раз натолкнулись на некую границу — начало XVII века, отделяющую более или менее достоверно датированные источники XVII–XIX веков от ненадежных, к которым следует отнести все якобы более ранние документы. Конечно, среди них могут обнаружиться древние подлинники, но их очень немного. Причем те из них, на которые сегодня больше всего ссылаются, как правило, очень хорошо «подтверждают» хронологию Скалигера-Петавиуса. А потому на них в первую очередь падает подозрение если не в подделке, то, по крайней мере, в целенаправленной позднейшей обработке и искажении древнего оригинала. Другими словами, почти все источники, датируемые временем до начала XVII века, на самом деле имеются сегодня лишь в редакции XVII–XVIII веков.

Важно подчеркнуть, что это наше утверждение в полной мере относится и к печатным книгам. Оказывайся, книги, изданные якобы в XV–XVI веках, не имеют, как правило, ни года, ни места издания. А исключения, когда такие данные налицо, требуют в каждом отдельном случае тщательного исследования (об этом мы расскажем).

Хронология Скалигера-Петавиуса находилась в стадии разработки вплоть до середины XVII века. Наши исследования и исследования других критически настроенных ученых, о которых мы рассказывали в первых книгах настоящего издания, четко указывают, что созданная Скалигером и Петавиусом хронология неверна. Причем это было результатом не только ошибок, но и преднамеренных искажений и даже фальсификаций. Поэтому надо крайне осторожно относиться ко всем хронологическим данным и ко всем документальным источникам, датируемым сегодня временем ранее XVII века. Тень хронологии и версии истории Скалигера-Петавиуса как бы накрывает всю эту эпоху.

В результате сегодня мы рассматриваем всю средневековую историю до XVII века сквозь призму фальсификаций XVI–XVII веков. Отметим, что цели фальсификации диктовались политической обстановкой XVI–XVII веков — эпохи ожесточенной борьбы и церковного раскола, охватившего во времена Реформации всю Западную Европу. Кроме того, именно в этот период, как мы уже говорили в предыдущей книге настоящего издания, началось систематическое переписывание истории с целью скрыть прежнюю зависимость Запада от Руси-Орды. А в отдельных странах — и еще совсем недавнюю их зависимость от Турции = Атамании.

На эту «стену XVII века», на «искажающую призму XVI–XVII веков» наталкивались многие ученые, пытавшиеся искренне разобраться в древней истории. Наиболее четко эту мысль сформулировал Н.А. Морозов. Он писал: «Я пытался много раз… проследить документально, как далеко простираются в глубь веков корни этих предрассудков (то есть искаженных представлений о древней истории — Авт.), но почти везде я натыкался на одну и ту же непроницаемую стену — XVI–XVII веков, далее которых ничего не мог рассмотреть… За непроницаемую стену XVI–XVII веков и им (критикам Н.А. Морозова — Авт.) почти ни разу не удалось пока проникнуть в смысле документальности». Такой результат был неожиданным даже для Н.А. Морозова. Он не мог его объяснить. Возможно, даже испугался его. По крайней мере, он не сделал из него никаких выводов и предпочел заявить, будто скалигеровская история, начиная примерно с VI–VII веков н. э., более или менее верна. В этом — его главная ошибка. Именно она запутала Н.А. Морозова, который не смог восстановить правильную картину средневековой истории. Хотя он продвинулся намного дальше своих предшественников и сделал очень многое в этом направлении. Мы хорошо помним свои собственные ощущения, когда под давлением все новых и новых обнаруживающихся фактов были поставлены перед необходимостью произнести вслух слова: «История XVI и даже начала XVII века сильно искажена». И эта искаженная история нашла отражение в некоторых якобы очень древних документах, которые, следовательно, были написаны или существенно отредактированы не ранее середины XVII века. Что, конечно, не могло быть результатом лишь случайных ошибок. Это относится и к некоторым ветхозаветным книгам. Осознать данный факт психологически было очень тяжело. Но, только переступив этот барьер, можно разобраться в средневековой истории.