Правильно ли мы говорим? - [4]

Шрифт
Интервал

Русский народ и писатели-классики в этом отлично разбирались.

Пушкин писал:

«Мечты, мечты, где ваша сладость?..»

а также:

«Его стихов пленительная сладость...»

Через сто лет мы читаем у Маяковского в стихотворении «Севастополь - Ялта»:

«Привал,

шашлык,

не вяжешь лык,

С кружением

нету сладу.

У этих

у самых

гроздьев шашлы —

Совсем поцелуйная сладость...»


Ясно, что «сладость» — больше отвлеченное понятие приятного свойства или настроения, чем ощущение, воспринимаемое органом вкуса,

«Сласти» же (во множественном числе) — это сладкая еда: конфеты, пряники, пастила, халва.

Вспомним народную пословицу: «Одни сласти есть, горечи не узнаешь».

Это же подтверждает русская литература.

В предисловии к «Герою нашего времени» М. Ю. Лермонтов писал: «Довольно людей кормили сластями... нужны горькие лекарства...»

Открываю «Записки одного молодого человека» А. И. Герцена и читаю:

«В антрактах, между одной кадрилью и другою, наполняют "желудка бездонную пропасть", как говорит Гомер: дамам сластями, мужчинам водкой, вином и солеными закусками».

То же читаю у Д. Н. Мамина-Сибиряка в рассказе «Казнь Фортунки»:

«Продолжать это слишком шумное удовольствие не было возможности, и остатки сластей были розданы прямо на руки».

О «сластях» упоминает также И. А. Бунин в рассказе «Господин из Сан-Франциско».

Итак, убедившись, что между словами «сладости» и «сласти» существует различие, призна́ем, что говорить надо «восточные сласти» (имея, конечно, в виду лакомства), а не «восточные сладости», хотя последнее неправильное словосочетание и широко вошло в нашу разговорную речь.

И вообще — не будем путать слова «сласть» и «сладость»!

* * *

Я слышал, как молодая мать, показывая на детские ботиночки своего шестилетнего сына, сказала: «Вот купила своему сынишке сапоги...»

Почему «сапоги»? Неужели легкие башмачки этого дошкольника так напоминали ей солдатские или охотничьи сапоги?

Конечно, нет! Просто в обедненном словаре юной мамаши не было другого слова. Зачем ей «загружать себе голову» словами «башмаки», «ботинки», «полуботинки», «сандалии», «сандалеты», «тапочки»? Всю обувь она делит на «сапоги» и «туфли». Всё, что не «туфли», — для нее «сапоги»,

В этом она, к сожалению, отнюдь не одинока.


* * *

Что такое «цвет»?

Точное определение восприятия предмета нашим глазом в отношении окраски.

А можно ли вместо «цветок», «цветы» — говорить «цвет»?

Разберемся в этом вопросе.

«Сады в цвету», «поля в цвету», «вишни в цвету»... Можно так сказать? Безусловно. Ведь в данном случае речь идет не об окраске садов, полей, вишневых деревьев и т. д., а об их цветении.

«Лучше нету того цвету,

Когда яблоня цветет...»

Можно так сказать? Только в стихах. Здесь «цвету» такая же допускаемая поэтическая вольность, как «иль» вместо «или», «коль» вместо «если». Ведь никто не скажет в обыкновенном разговоре: «Коль я успею, я поеду завтра иль послезавтра».

Но вернемся к «цвету».

Можно ли сказать: «Сорвите мне этот цвет»?

Нет, нельзя. Яблоня может быть «в цвету», но от этого каждый ее отдельный цветок останется «цветком», а не станет «цветом».

К сожалению, многие допускают в речи эту небрежность, являющуюся тоже видом обеднения языка.

* * *

Что такое «клубника»?

Это садовая ягода, очень близкая к нашей садовой землянике, отличающаяся своеобразной формой, цветом, вкусом и запахом. Существует она и в виде дикого лесного растения: вспомним, что у С. Т. Аксакова Багров-внук ездил в заволжские урёмы «собирать лесную клубнику».

Короче говоря, клубника — это особая ягода.

Однако девяносто девять из ста городских хозяек называют «клубникой» всю садовую землянику. В этом заблуждении им усиленно помогают газеты, журналы и писатели.

Впрочем, эти же городские хозяйки называют черешню «светлой вишней», ежевику — «черной малиной», а некоторые (особенно молодые) не могут отличить фасоль от гороха и бобов.

В этой области вообще происходят удивительные вещи: я сам слышал, как один человек с высшим образованием называл орехи арахиса (земляные орехи, китайские орехи) «фисташками» и даже пытался спорить по этому поводу.

* * *

О недопустимом невежестве в отношении природы сто́ит поговорить поподробнее...

Как-то на даче я разговорился с группой молодежи (подчеркиваю — исключительно русской молодежи) и был поражен бедностью языка этих юношей и девушек в области природы. Никто из них не знал, например, слова «можжевельник» — именно сло́ва: я уж не рассчитывал, чтобы они могли отличить можжевельник от другого растения! Одна девица не знала даже слова «ольха», причем, хихикая, добавила: «Березу знаю, елку и сосну знаю, а все остальные деревья я называю просто "деревья"...»

Вот уж действительно, «простота хуже воровства»... Некоторые из этих молодых людей никогда не слыхали слов «вяз» и «ясень», оправдываясь тем, что «эти деревья здесь не растут», а на мое замечание, что я знаю про дерево «баобаб», которое тоже «здесь не растет», и даже имею представление об его внешнем виде, — они хором ответили: «А мы не ботаники!»

Как будто для того, чтобы знать и любить родную природу, обязательно надо быть ботаником!


Рекомендуем почитать
Племянница словаря. Писатели о писательстве

Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.


Дети и тексты. Очерки преподавания литературы и русского языка

Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Сожжение книг. История уничтожения письменных знаний от античности до наших дней

На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.


Расшифрованный Достоевский. «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы»

Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.


Придворная словесность: институт литературы и конструкции абсолютизма в России середины XVIII века

Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.


Загадки русского Заполярья

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.