Правила русского шамана - [6]

Когда путешествие продолжилось, Николас спросил:

– А что, на Руси колдовство не запрещено? Я слышал, что по договору…

– Это шаманство, восходящее к гиперборейской традиции, – пояснил мастер Гримгор. – Единожды приручив питомца, шаман больше не прибегает к колдовству. Хотя вопрос с научной точки зрения спорный, по мирному договору так.

– Велика Русь-матушка! – рассмеялся боярин Морозов. – Тут за каждым не уследишь, кто колдовать вздумает.

– Нечестно как-то получается, – заметила Оливия.

– А что, думаете, в Лемурии договор соблюдают? Или на Диком Западе Соединенной Британии? – Михаил Всеволодович покачал головой и подкрутил черный с легкой проседью ус.

На этом примечательная часть путешествия подошла к концу. Путники прибыли на железнодорожную станцию, выпили чаю в домике смотрителя и через пару часов сели на московский поезд. Стоило составу тронуться, как по вагонам пошел дикого вида книжный торговец. Специально для деток малых он предложил в аренду прирученный заговоренный букварь.

– Еще дед мой по нему грамоте ученый, – сказал коммерсант.

Книжка выпрыгнула из сумки на столик и раскрылась. Картинки в ней были яркие и красивые, а буквы по большей части незнакомые. Но стоило Николасу пристально взглянуть на одну из страниц, как в его голове зазвучал смешной голосок:

– Посадил дед репку. Смотри, мальчик, вот эта здоровая желтая штука – репка. Ты таких и не пробовал небось. Кстати, с этим тебе повезло – вкус у репки на любителя.

В общем, Оливия и Николас заинтересовались букварем. Торговец получил за чудесную книжку цельный червонец и наказал букварю вернуться, как только деток грамоте обучит. Ребята без всяких уговоров тут же взялись за обучение, тем более что за окном простирался дикий лес и делать больше было нечего.

После полудня местность стала более обжитой. И ребята прильнули к окну, разглядывая ярко раскрашенные избы и храмы с луковичными куполами.

– Они прямо как кремовый торт, – сказала Оливия. – Так бы и съела парочку за чаем.

Еще забавней были русские костюмы. Особенно на маленьких станциях. Местные жители выходили к поезду как на праздник – в парадных платьях и красных рубахах. В крупных городах одевались более чинно, а кое-кто и на европейский манер. Оливия приходила в восторг от диковинных нарядов и головных уборов. Девочка громко восклицала:

– Ой, что это, что это у нее на голове, как рыбий плавник?

– Кокошник… – отвечал боярин Морозов, отрываясь от чтения газеты, и качал головой – мол, эка невидаль.

Через минуту Оливия снова не выдерживала и кричала:

– Смотрите! Смотрите! Что у этого джентльмена с ногами?

Небритый джентльмен в лаптях, штанах из мешковины и рубахе навыпуск как раз тащил к паровозу мешок угля.

От объяснений Морозова спасла высокая розовощекая торговка в цветастом платке.

– Пряники печеные, тульские, ученые! – кричала она, подходя с подносом к самому окну.

На подносе устроились аккуратные пряничные воробушки в сахарной глазури. Птички расхаживали из стороны в сторону, клевали собственные крошки.

Боярин Морозов рывком открыл окно и недобро спросил:

– По какому праву из заговоренного теста печете, барышня?

Торговка отступила на шаг, но отвечала уверенно:

– Так то не я. Бабка моя, Лукерья Степанова. Наследственный рецепт, в приказе тайных дел разрешенный.

– Ну, коли разрешенный… – неопределенно проговорил Михаил Всеволодович, после чего купил парочку воробушков.

Оливия отказалась есть птичку. Даже когда Морозов скомандовал «Замри» и воробушки стали обыкновенными пряниками. Николас тоже не стал пробовать пряник, хотя еще долго смотрел на глазированного воробья – слишком уж аппетитным был его медовый аромат.

Так путешествие продолжалось почти два дня. И это время ребята почти не отрывались от чудесной книги. Но вот поезд прибыл на большой вокзал, там путешественники пересели в конный экипаж. Букварь распрощался с ними, объявив, что дальше лучше не учиться, мол, проблемы могут быть из-за слишком книжного языка, и что как никогда доволен результатами своих учеников. Николас пожелал ему удачи, и книжка укатила обратно в Полоцк тем же поездом.

Когда ближе к вечеру экипаж остановился, Николас готов был тут же выпрыгнуть и упасть на землю, так ему надоело сидеть и трястись! Но отдыхать было еще рано. Боярин Морозов повел путешественников по тропинке прямиком в лесную чащу. И вскоре они добрались до необычного места. Там самые разные деревья срослись стволами, так что образовалась непроходимая стена.

– Сегодня недолго, – проговорил Морозов. – Видать, заприметили наше приближение.

– Открывайте! Это я, боярин Морозов! – закричал Михаил Всеволодович.

Деревья пошевелились, и меж ними появилась голова старушки с крючковатым носом. Зыркнув глазками, она проговорила:

– Опять с проверкой, что ли? Подати у нас все уплочены! Указы соблюдены! А проверками изводить – то дело последнее.

– Никаких проверок! Постояльцы для вас есть! – поспешно отвечал Михаил Всеволодович. – Открывайте, баба Фрося!

Старушка приговаривала:

– Постояльцы, ишь чего удумали! – И принюхивалась, водя по сторонам своим выдающимся носом.

– Крови колдовской, хорошие, – был ее вердикт. – Авось и выйдут обратно.