Правила перспективы - [14]
Его поразило, до чего ярким оказалось это воспоминание — один день в сосновом лесу, в горах, в гостях у старшей сестры; острая боль от того, что мать оставила их вот так, без предупреждения, а отцу все хуже и хуже, и он напивается все чаще и чаще; одинокие прогулки по лесу, где он пинал кочки ногами и вдруг осознал (внюхиваясь в сладковатый запах того, что, как он узнал позже, называется перегноем), что все растет из собственной смерти и именно так воскрес Иисус. И тогда он вытащил нож и принялся резать и копать землю и с большим трудом вырезал в ней большой черный крест. Вот почему обгорелые останки картины вернули его на пятнадцать лет назад.
В реальном мире из-за того креста ничего не изменилось. Отец пил все больше и больше и в конце концов умер.
Наверху кричали — счастливые пьяные голоса, немецкие, английские, русские. Русские — конечно не солдат, а военнопленных. Ребята развлекались как могли.
Первый освобожденный город, еще во Франции, стал для Перри самым ярким воспоминанием в его жизни. Он кидал детишкам шоколадки, на нем висли девушки, их бронетранспортер утопал в цветах. Как ни странно, в Германии творилось примерно то же самое, но к тому времени это уже не радовало. С тех пор как наступление шло все быстрее и легче, ему уже ничего не хотелось. Слишком много трупов, слишком много раненых, перепуганных и скорбящих, слишком много взорванных домов и загубленных жизней и бесконечных бездарных приказов, сползавших с бумаги словно специально для того, чтобы все извратить и перепутать.
Он вынес черный холст под столб света, чтобы рассмотреть табличку. Позолота вздулась, но буквы, обрывки слов остались различимы: au и Bur, и Waldesraus, и дата, которую, впрочем, было не разобрать. Перри оторвал табличку и сунул в карман вместе с той, на которой был mit Kanal. На всякий случай еще раз поворошил останки сгоревших картин, но только зря поднял клубы черной пыли.
Потом покосился на мертвеца в очках — ему показалось, что тот шевельнулся.
Сверху, сложив ладонь рупором, кричал Моррисон: женщина оказалась вовсе не фрау Гиммлер, а что-то вроде Хаффер. Как он понял, она ищет в этих развалинах не то мужа, не то жениха, не то брата — ну и шатается вокруг как полоумная. Может, один из мертвецов он и есть? Может, даже тот, в гиммлеровских очках. Как «муж» по-немецки? Он где-то посеял этот сраный разговорник. Пусть Перри вытащит свой и посмотрит, как там «муж». Что-то вроде «ман», да?
Перри слушал вполуха, не понимая, почему вдруг Моррисон так нянчится с этой теткой. Его гораздо больше занимало, что означает Waldesraus по-английски, если это вообще целое слово. Он не знал, чем его так заинтересовала табличка, может, как способ отвлечься от трупов, руин, автоматных очередей и своей отсиженной задницы. Капрал достал разговорник, но тот так часто мок под дождем и снегом, что многие страницы слиплись намертво. «Муж» слипся. А вот Wald означал лес. Может, Waldesraus — это что-то про лес? Мертвец в очках прижимал к себе картину с лесом. Тогда все понятно. Безгубый рот был открыт, словно умоляя не делать… чего-то. Или, когда их накрыла волна жара, он зевал.
Моррисону Перри велел поступать, как сочтет нужным, только не надо говорить немке, что тут внизу трупы. Скажи nein, или nicht, или где дорога на Берлин. В отверстии появилась еще одна голова, этот был из младших, похож на бойскаута — улыбка до ушей. Перри стало тошно, он больше не мог командовать. Никакого смысла разыскивать снайперов или мины, когда вокруг толпятся гражданские. Очередной идиотский приказ.
Он покосился на часы. Еще час. Притворяться, что они на боевом посту, осталось ровно пятьдесят минут.
Сейчас Перри понимал как никогда: ему надо ходить одному. Командир из него никудышный. И желудок, кажется, вот-вот вывернется наизнанку.
Мальчишка крикнул сверху:
— Сэр, вас прикрыть?
Это означало: "Да сколько можно ссать?"
Перри заорал (сам себе удивившись): "Что еще за сэр? Какой я, к черту, сэр? Мы же тебе все объяснили, болван. В крайнем случае — капрал. Хочешь, чтобы меня тут порешили? Сколько раз говорить? Я Перри. Или того лучше, я Нил. И ты, Картер, отлично это знаешь".
— Я Коули. Да, сэр. То есть…
— Придурок ты, Коули. А мне что-то неохота подыхать из-за придурка. Понял?
— Да, Перри.
— Лучше Нил. И на "ты".
— Ладно, Нил.
— Надо же, не совсем безнадежен! Выходит, теперь у нас полупридурок.
— Да, сэр. Нил. Перри.
— Меня произвели в английские рыцари? Где мой сраный конь? Полцарства за коня!
Его голос эхом разносился по подземельям. Когда-то в школе, в прошлой жизни, он играл солдата в "Ричарде III", и вот теперь он снова солдат. Лицо покрылось испариной. B желудке творилась великая русская революция.
Рядом с Коули появился Моррисон с ухмылкой на пухлых киношных губах.
— Нил, ты чего там?
— Слушайте. Патруль временно распущен. Через час все должны явиться на командный пункт во дворе бакалеи для переклички, а сейчас делайте что хотите. Нет, перегруппировка здесь через сорок пять минут. Кто опоздает, тот считается выбывшим из строя. Через сорок пять минут чтобы все были здесь. Валите отсюда и развлекайтесь.
Героя романа, англичанина и композитора-авангардиста, в канун миллениума карьера заносит в постсоветскую Эстонию. Здесь день в день он получает известие, что жена его наконец-то забеременела, а сам влюбляется в местную девушку, официантку и скрипачку-дилетантку. Но, судя по развитию сюжета, несколько лет спустя та случайная связь отзовется герою самым серьезным образом.
Герой рассказа Адама Торпа (1956) «Наемный солдат» из раза в раз спьяну признается, что «хладнокровно убил человека». Перевод Сергея Ильина.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.