Праведный Дух Абсолюта - [41]

— Вы меня удивляете: скромный, робкий, аскет генерал, китайских спецслужб. Неужели вы вместо того, чтобы добросовестно нести государственную службу и упорно работать на свою родину, занимались слёзными мемуарами и приключенческими романами?

— Имею личное право, товарищ Хуа.

— Нет, нет. Вы не обижайтесь, это я к своему восхищению и уважению. Вы что? Если бы я не верил вам и вашей терпеливой мудрости, я бы себя не уважал. Разрешите спросить, а кто будет будущий автор?

— Сам не знаю. Это решит только господь бог.

— Не в образе ли генерала Чана?

— Чан прекрасный человек и толковый рассказчик, но он мало что знает по этому делу.

— А кто знает?

— Сам не знаю.

Министр загадочно, по-доброму улыбнулся.

— Вы меня убиваете своей удивительной, творческой таинственностью. А сэр американец?

— Столько же, сколько и Чан.

— Чу, хорошо, забудем. Я весь сегодня на нервах, а вы мне романтику, приключения, далёкого для меня какого-то русского.

— Это даёт полезное расслабление и нужный отдых. Так, что всё это на сегодня к месту и к делу. Рус всем нам понадобится.

— Согласен. Даже, и не спорю. Монахов, конечно, крепко, жестоко потрепали в прошлом. Это был в корне неверный шаг Мао. Буддисты не католики, не православные, не мусульмане — они не призывают к войнам против неверных. Их не стоило трогать, тем более начинать репрессии и гонения. Мао просто использовал момент, как в России в Гражданскую войну, для укрепления своей личной власти. Власти отдельно взятой личности. Как большевики своих церковников: всех под корень. Полное уничтожение в будущем очень возможной оппозиции. Итак, Чу, пусть сама Цзян пока бесится в своих великодержавных, скрытых целях; вы встречаетесь с мистером МакКинроем, вежливо объясните ему перемену ситуации; я встречаюсь с товарищем Мао, потом с Дроздовым. После отставки Дэна, возьмёмся за банду Мадам Мао. Если мы сможем перебороть её, Дэн будет восстановлен на своих постах с полной политической и партийной реабилитацией.

— Товарищ Хуа, я полностью согласен с вашими планами. Как американцу с умом всё это объяснить? Он будет настойчиво спрашивать, каким путём будет идти наша страна в ближайшее время?

— Китай постепенно будет переходить на рельсы законности, свободного рынка, прав человека, демократизации, либерализации отношений с развитыми странами, прочими атрибутами нормальной современной страны: типа Японии. Но это быстро не произойдёт. Перебрать все провинции и убрать засидевшихся партократов нелегко. Кем бы они не были. Здесь предстоит долгая, достаточно опасная и серьёзная работа ваших отделов: через проверку подчинённых партийных лидеров в регионах, их родни и близких дружков к более свободному обществу. Это даст то, что позволит реакционных консерваторов партии легально сменить на более современных, демократичных деятелей партии и хозяйственников.

— Понятно. Ещё вопрос: как с племянником Председателя?

— Мы его не бросим. Это просьба самого Председателя. Сегодня, товарищ Хо, узнает от меня об этом. Его опыт, знание, связи, пригодятся нам. Как и его деньги. А он богат, как испанские флибустьеры. Но, позже, и его придётся отправить на пенсию. Его незаконные военизированные формирования не имеют место быть. Тем более в такой стране как наша. Здесь он в оппозиции к власти и закону.

— А, если он узнает, что ему остаётся место при власти, и он сам распустит своих боевиков, как тогда?

— Тогда иное дело. Но это всё потом. Не будем гадать. Ему скоро восемьдесят, он и сам уйдёт на заслуженный отдых. Сейчас нам надо переиграть Цзян. Для этого мы и жертвуем Дэном. И поэтому, дорогой Чу, поддержка американцев, пусть негласная, для нас сейчас очень важна. Европа пойдёт за мнением американцев. Я надеюсь на вас. МакКинрой вам верит. Вы друг друга знаете уже не мало лет. Индийско-тибетская миссия произведена вами и американцами очень грамотно, и поэтому пусть ваше тайное, боевое сотрудничество продолжается на пользу мира и всеобщей безопасности наших народов.

— Я более, чем надеюсь: и для этого у меня есть полные, обоснованные предположения, Америка поддержит вас и будет с вами плодотворно сотрудничать.

— И я надеюсь, дорогой Чу. Всё остальное, иное, против нас обоих. Поезжайте, пусть вы давно пенсионер, но отдыхать нет времени. Я еду к Председателю, вы, первым делом к американцу. После встречи с ним звоните, расскажите в двух словах. Пока, не забыл, где сейчас Чан?

— У Дэна, скорее всего. На Чана ведь было произведено хулиганское нападение.

— Вот как.

Хуа искренне удивился. — Как это так? Странно. Подозрения на кого-нибудь есть?

— Даже никого не можем заподозрить. Цзян это не надо. Для неё Чан никто. А дальше нет имён.

— Да-а, странно, очень странно. Держите под контролем это происшествие. Чана никто не должен знать. Кому он понадобился? Если он у Дэна будет околачиваться, о нём многие узнают. Заберите его. Пусть будет постоянно при вас. Тем более, что он тоже, хорошо американца знает.

— И монахов с Русом.

— Да, да, Чу, расходимся. Делу время.

Глава девятнадцатая Генерал Чу, МакКинрой

«Гори, гори в душе звезда»…

Добрый, скромный, но очень осторожный и поэтому по государственному мудрый генерал Чу, потихонечку переигрывал всех. Он умел многозначительно молчать, совсем не говорить, иногда вообще ничего не помнить и помнить, в минуту откровения всё сразу. Но, по вечерам и в рабочее время записывал и писал своё, о своём нелёгком кровавом китайском времени. Тактика мудрого контрразведчика в окружении государственных пауков. А ведь у Мао везде были только сволочные пауки.