Праведники Меча - [2]

– Бьяджио готовит мне ловушку, – сказал Лет. – Он считает меня дураком, а? Чертов хлыщ. – Он сжал руку в кулак и потер костяшки пальцев. – Но он что-то держит в рукаве. Он хочет, чтобы ты тоже приехал.

– Я? В Черный Город?

– Мы уезжаем послезавтра.

– А я зачем?

– Ты достаточно взрослый, чтобы ехать.

Алазариану только что исполнилось шестнадцать. На день рождения Лет подарил ему кинжал, чтобы он «был больше похож на мужчину». Алазариан его не носил.

– Я не понимаю, – сказал Алазариан, – зачем я понадобился императору?

– Откуда мне знать? Но так написано в вызове, и мы должны повиноваться. Так что не трать слишком много времени на слезы по матери. Во время поездки нам понадобятся мозги, и я не намерен терпеть рядом с собой сосунка, которому нянька должна пеленки менять.

– Но…

– Но что? – прорычал Лет, резко поворачиваясь к Алазариану.

Алазариан почувствовал, как горло перехватило судорогой.

– Но как же мать? – с трудом выговорил он.

– Что – как? Она умерла. Мы ей не поможем.

– Она еще не умерла.

– Ах, мама, мама! – передразнил его Лет. – Пожалуйста, мама, не умирай! – Он презрительно фыркнул и закрыл глаза. – Возьми себя в руки, мальчик. У нас есть заботы поважнее.

– Не говорите так!

Рука Лета стремительно взлетела – и Алазариан получил увесистую оплеуху.

– Это еще что? – рявкнул он. – Ты посмел повысить на меня голос?

Алазариан промолчал. Он знал, что любые слова принесли бы ему только еще одну оплеуху. Он безмолвно посмотрел на человека, которого вынужден был называть отцом, стараясь выразить ненависть взглядом.

Элрад Лет легко прочел его чувства и ответил на них отвращением.

– Бог мой, будь у меня настоящий сын, я бы со всем этим справился. У Тэссиса был Блэквуд, а мне достался ты! Иди, убирайся с глаз моих! Но послезавтра рано утром будь готов к отъезду. Собери вещи для долгого путешествия. И не заставляй меня тебя дожидаться!

У Алазариана было множество вопросов, но он не смел их задать. Он догадывался, почему Бьяджио мог пожелать увидеть его отца, но совершенно не представлял себе, зачем Протекторату допрашивать его. Ему неизвестно было, что происходит в Арамуре. Он знал только те слухи, которые ходили в замке: что Лет все еще пытается подавить Арамурское восстание. Он использовал бесчеловечную тактику, но тут ничего удивительного не было. И непонятно было, почему это могло волновать императора. Но в последнее время в Арамуре происходили странные вещи. Алазариан был слишком озабочен болезнью матери, чтобы многое замечать, но Лет часто отлучался из замка, а от короля Тэссиса Гэйла то и дело приезжали гонцы. Как бы там ни было, это навлекло на его отца неприятность – и Алазариан был этому рад. Он был рад, что Праведники Меча по-прежнему донимают «правителя». Пусть Джал Роб всего лишь поп, но ум у него генеральский, и его арамурские мятежники стали для Лета постоянным источником неприятностей.

«Вот и хорошо», – думал Алазариан, отступая на другой конец зала.

Звук неожиданно открывшейся двери вернул Алазариана к реальности. Он повернулся – и увидел, как его дед, Тэссис Гэйл, пятится из комнаты дочери. Король поник от усталости, и что-то шептал невидимой женщине в комнате – что-то нежное, отцовское. Его плащ из волчьей шкуры волочился по полу, поникший, как лицо его владельца. Король был стар, даже древен, но в нем ощущалась наследственная мощь Гэйлов: крупная кость, широкие плечи. Коротко остриженные волосы совсем не поредели. И все же, хоть он последнее время сбросил с себя подавленность и груз годов, события этой ночи его утомили. Как только ему сообщили, что дочери хуже, он поспешно приехал из Талистана и несколько часов тому назад скрылся в ее комнате. Глядя на деда, Алазариан почувствовал глубокую печаль. Тэссис Гэйл был человеком жестоким, и слухи о его безумии имели под собой немало оснований. Однако он любил дочь и ее сына, и это противоречие озадачивало Алазариана. Помимо матери, только от Тэссиса Гэйла ему доставались хоть какие-то проявления доброты.

– Мы еще увидимся, – прошептал король Талистана, прежде чем закрыть дверь.

Тэссис Гэйл расправил плечи, собираясь с силами. Алазариан с тревогой ждал, что он скажет. Элрад Гэйл смотрел в окно с ужасающим равнодушием.

– Она очень слаба, – произнес, наконец, король. Ему трудно было говорить. – Ах, моя Калида. Моя маленькая девочка… – Он пальцем поманил к себе Алазариана. – Алазариан, поди, сюда.

Алазариан поспешно подошел к деду, взял его за руку и ощутил дрожь этой руки. Явно король не ожидал увидеть дочь настолько ослабевшей. Когда-то полная жизни, эта женщина теперь стала тенью.

– Твоя мать очень больна, – сказал король. – Но ты ведь это знаешь?

Алазариан кивнул.

– Думаю, осталось уже недолго, – добавил дед. Он не трудился обращаться к Лету. – Тебе следует пойти к ней. Она хочет тебя видеть.

Губы Лета презрительно искривились. Неудивительно, что в последние минуты жена звала к себе не его. Не глядя на него, Алазариан улыбнулся деду.

– Я скоро выйду, – пообещал он. – И ей сейчас надо поспать.

Старик сжал его руку.

– Да, пойди к ней. – А потом его лицо стало жестким. – Мне нужно кое о чем поговорить