Правдивая история про девочку Эмили и ее хвост - [26]
— Ты что делаешь?
— У нас сейчас будет пикник, — ответила она, вытаскивая пакет с бутербродами.
— Только не здесь!
Мама огляделась по сторонам.
— А по-моему, тут лучше всего.
— Мы же уселись у самой дороги! Давай спустимся к морю.
Мама нахмурилась.
— Ну хоть чуть-чуть! Пожалуйста! Ты же обещала.
— Ничего подобного! — возмутилась мама, но всё же убрала бутерброды обратно в сумку.
Мы двинулись вниз по тропинке, спускавшейся к морю, но метров через пятьдесят она резко оборвалась у крутого каменистого спуска.
— Ну, и что дальше? — мама посмотрела по сторонам.
— Давай спустимся.
— Ты что, шутишь?! Посмотри на мои туфли…
Я посмотрела. И как я не догадалась предупредить ее, чтобы не надевала босоножки на высоченной платформе!?
— Туфли как туфли, — сказала я.
— Эмили, я не собираюсь ломать каблуки только потому, что тебе взбрело в голову слезать с отвесной скалы. — Она повернулась, чтобы идти назад.
— Нет, подожди!
Я была в отчаянии. Она не может уйти! Она должна увидеть Радужные Камни!
Сквозь колючие заросли дрока вниз вилась едва заметная тропинка, неровная и каменистая, но всё же не такая крутая, как лежащий перед нами обрыв.
— Можно пройти здесь, — я показала. — Смотри, совсем чуть-чуть спуститься, а потом дорожка почти ровная.
— Ну, не знаю, — мама с сомнением посмотрела на тропинку.
— Давай попробуем. Я пойду впереди и, если ты споткнешься, тебя поймаю.
Я улыбнулась так, чтобы появилась ямочка на левой щеке, и мама не выдержала:
— Ладно. Но если я из-за тебя переломаю ноги, будешь каждый день приносить мне завтрак в постель.
— Договорились.
Я пробиралась между колючек и камней, поминутно оглядываясь назад, на маму. Как ни странно, нам удалось завершить спуск целыми и практически невредимыми.
— Ай, крапива! — мама потерла локоть, потом, нагнувшись, сорвала листок подорожника и приложила к руке.
Я с улыбкой посмотрела вперед. От Радужных Камней нас отделяла лишь узкая полоска воды. Было видно, как волны перехлестывают через скалы, рассыпаясь в воздухе многоцветными брызгами.
— Мам?
— Мм?
Я набрала в грудь побольше воздуха.
— Ты веришь в русалок?
— Русалок? — она рассмеялась. — Ну, ты и вопросы… — и вдруг умолкла на полуслове.
Выронив подорожник, она не отрываясь смотрела на море.
— Ты чего? — осторожно спросила я.
— Где мы? — прошептала мама.
— На берегу. Я подумала, что здесь должно быть очень хорошо…
— Что это за место?
Вот чего я совершенно не продумала, так это что говорить и что делать, когда мы доберемся до места. Как она поведет себя, когда обо всём узнает — не только про Джейка, но и про меня? А вдруг она вспомнит, но не до конца? Или решит, что мы с ним оба уроды? Начнет нас стыдиться? Ну почему я не подумала обо всём этом заранее!?
Я откашлялась.
— Это… просто скалы. Разве нет?
— Я здесь уже была, — проговорила мама. Лицо у нее скривилось, будто от боли.
— Когда?
— Не знаю. Но я помню это место.
— Хочешь подойти поближе к воде?
— Нет! — Мама отпрянула назад. — Эмили, нам пора возвращаться. Мистер Бистон будет ждать.
— Но ведь мы только приехали. Мы сто раз успеем вернуться!
— Я не могу здесь оставаться, — отрезала мама. — Мне здесь нехорошо. Мы возвращаемся домой!
И так стремительно пошла вверх по тропинке, что я едва поспевала следом.
В конце концов мы всё же съели наши бутерброды на увитой плющом скамейке. Автобус укатил у нас прямо из-под носа, так что — хочешь не хочешь — пришлось ждать следующего. Мы жевали молча. Я не знала, что сказать; мама же тупо смотрела в пространство.
Мне ужасно хотелось расспросить ее или самой рассказать то, что знаю, но я понятия не имела, с чего начать.
Наконец появился следующий автобус, и мы всё так же молча тронулись в обратный путь. До Брайтпорта добрались только к четырем.
— Ты на меня не сердишься? — спросила я, переходя с мостков на палубу «Короля».
— Сержусь? С какой стати? Ты ведь ничего такого не сделала? — мама вопросительно заглянула мне в лицо.
— Я хотела, чтобы у нас получилась веселая прогулка, а ты вдруг расстроилась…
— Просто задумалась, милая, — мама покачала головой. — Что-то с этим местом… — она замолчала.
— Что? Что с ним?
— Какое-то смутное воспоминание… Но я никак не могу вспомнить. — Она сняла куртку. — Опять я какую-то чушь несу…
— Вовсе нет, — горячо возразила я. — Что ты вспомнила?
Мама стояла, крепко прижав куртку к груди.
— Понимаешь, это даже не воспоминание о каком-то событии, а, скорее, о чувстве или ощущении… как будто я испытывала чувство необыкновенной… любви…
— Любви?
— И чего-то еще. Грусти… ужасной тоски. — Мама прошла в соседнюю комнату. — В общем, я же говорю, что полная чушь, — крикнула она из-за стены. — А теперь ставь-ка чайник, а я сбегаю за мистером Бистоном. Он нас, наверное, потерял.
Наполняя чайник водой, я выглянула в окошко. Мистер Бистон был уже тут как тут: топал вовсю по пристани. Мне стало не по себе. Шел он очень быстро, и вид у него был весьма недовольный.
Бум, бум, бум.
Это он постучал в дверь.
— Он уже пришел, — сообщила мама, выбегая из своей комнаты. — Вот и славно. Привет! — улыбаясь, она распахнула дверь. — А я как раз собиралась…
— Где вы были? — резко спросил мистер Бистон.
