Правда танкового аса. «Бронебойным, огонь!» - [110]
Учебный год мы начали нормально. А примерно через два месяца ко мне приехал член Военного совета округа генерал-полковник Беднягин с огромной анонимной кляузой на командира дивизии, в которой последнего обвиняли в злоупотреблениях служебным положением. Анонимка, в общем-то, соответствовала действительности – командир дивизии был не глуп, но груб: пользуясь своим положением, он на срочную службу призывал ребят из местных, что в то время категорически запрещалось делать. Генерал приказал мне разобраться лично и доложить. Когда я начал внимательно читать это письмо, то обратил внимание на знакомый почерк и понял, что это почерк моего заместителя подполковника Трухачева. Я зашел к дивизионным особистам, попросил сличить почерки, и через некоторое время мне доложили, что да, действительно, это одно и то же лицо. Тогда я собрал всех политработников для подведения итогов. Начал издалека:
– Товарищи политработники, я считаю, что мы должны завоевывать авторитет среди личного состава. Однако не всегда нам это удается! В части появились анонимщики, которые боятся высказать прямо свое мнение о недостатках и к нам не идут с этими проблемами. Нам надо добиться того, чтобы люди шли, рассказывали, а мы принимали решительные меры. Я считаю, что вы, начальники по политчасти, и вы, комсомольцы, не дорабатываете. Подумайте о своем предназначении. За боевую подготовку вас никто не заставляет отвечать, за технику тоже. С вас такого спроса нет, с вас спрос за партийно-политическую работу. А для чего она? Чтобы обеспечить доверие людей к командирам! Анонимщиков надо не наказывать, а перевоспитывать. – И, обращаясь к Трухачеву: – Иван Максимович, вы уже окончили академию, прошли все должности политработника, сейчас вы стали замом, я прошу: помогите мне выкорчевать это зло. Давайте объявим с сегодняшнего дня борьбу с анонимщиками. Я вам поручаю возглавить эту борьбу!
Он переменился в лице: видимо, понял, что я все знаю. После этого никаких анонимок у нас не было. Генерал-полковнику я доложил, что провел такую работу, и попросил не афишировать этот случай.
Служил я честно, и авторитет у меня был большой. В дивизии меня в шутку называли «командир политотдела», а командира дивизии – «начальник дивизии». Один раз я даже выступал на всеармейском совещании политработников в Главпуре, сделав доклад, который потом был опубликован в журнале «Коммунист Вооруженных сил». За него я получил гонорар 5000 рублей, на который купил жене шубу. Однако все это время я ждал назначения на дивизию, но так прошло три года, а назначения нет. Я решил поговорить с начальником Военного совета округа. В разговоре выяснилось, что меня два раза представляли и два раза мою кандидатуру отвергали. Видимо, прошла мода назначать на командирские должности политработников. Вместе мы решили, что раз такое дело, надо ехать на учебу в Академию Генерального штаба.
Учиться в академии мне было нетрудно. С оценками там было так: слушатель в звании «генерал» получал за звание «три», за знания «два», в итоге «пять». Полковник – за звание «два», за знание «два», в итоге «четыре». Два года пролетели незаметно!
Дипломную работу мне выпало писать на тему «Инженерное обеспечение высоких темпов наступления войск армий на Западном театре военных действий». Конечно, я загрустил крепко. Заместителем начальника кафедры инженерных войск был генерал-лейтенант, а впоследствии маршал инженерных войск Аганов. Я пришел к нему и пожаловался, что не имею достаточных знаний в этой области.
– Ничего, посмотри, как раньше работы написаны, сам помозгуй. Потом приходи, посоветуемся.
Он много мне помог и в итоге дал не просто положительный отзыв о дипломе, а указал, что работа «заслуживает большого внимания и может быть использована как учебное пособие для училищ, академий Вооруженных сил». Председателем комиссии был командующий по боевой подготовке Одесского военного округа. Он пригласил меня:
– Василий Павлович, что нам делать? Отзыв у тебя вон какой, пятерку ставить! А у нас идут на пятерку те, у которых нет ни одной четверки. Что ты думаешь, если я тебе четверку поставлю?
– Товарищ генерал, с удовольствием! Не надо мне этой пятерки.
Перед выпуском и отправкой в войска мы попросили, чтобы нас напутствовал министр обороны Малиновский[41]. Долго пришлось его уговаривать – ему было некогда. Наконец нам сообщили, что завтра в академию приедет министр и будет с нами беседовать. Мы пришли, надев все ордена. Кресла были все сдвинуты по краям комнаты, в центре стояли столы. Мы расселись. Входят министр и группа генералов из Генерального штаба, и он обращается к нам:
– Вы тут все добивались встречи со мной. Так вот, я с вами буду беседовать необычным образом. Сейчас всем раздадут задания, карты и карандаши. У вас четыре часа на то, чтобы изучить обстановку, нанести ее на карту, принять решение и написать приказ от имени командующего армией. В туалет можно выходить только с моего личного разрешения.
Надо сказать, что за отведенное время вникнуть в задачу, решить ее и написать приказ – это очень сложно. Помню, мой сосед-генерал все просил меня подсказать ему, что делать, но я и сам с трудом уложился в отведенное время и помочь ему ничем не смог. Прошло четыре часа. Министр встает:
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
К 70-летию Великой Победы. Уникальные воспоминания командира Т-34, отвоевавшего на передовой более года, – для танкиста это был огромный срок, ведь танковые части зачастую дрались буквально «до последней машины»: их отводили в тыл на переформирование лишь после потери всей бронетехники. Автор 5 раз горел в подбитых «тридцатьчетверках», но и сам сжег более дюжины немецких танков, а уничтоженные орудия, автомобили, огневые точки и живую силу противника «даже не считали».
Автор этой книги – один из тех трех процентов фронтовиков, кто, приняв боевое крещение летом 1941 года, дожил до Победы. Прорывался из «котлов», защищал Лужский рубеж и Дорогу Жизни, участвовал в кровавых штурмах Синявинских высот (где от всей его батареи осталось только пять бойцов), с боями прошел от Тамани до Праги. Воевал и в саперах, и в пехоте, и наводчиком в артиллерии, и командиром самоходки Су-76 в единственной на всю Красную Армию казачьей пластунской дивизии.«Да, были у наших самоходок слабые стороны.
Уникальные мемуары летчика-торпедоносца, совершившего 187 боевых вылетов и 31 торпедную атаку (больше, чем кто-либо в морской авиации) под ураганным огнем лучшей в мире немецкой ПВО. Исповедь Героя Советского Союза, потопившего на Балтике 12 вражеских кораблей. Вся правда о самой опасной летной профессии – недаром фронтовики прозвали торпедоносцев и топ-мачтовиков «смертниками»: средний срок жизни экипажей балтийской минно-торпедной авиации составлял всего 15 боевых вылетов.«Многие эпизоды моего боевого прошлого при воспоминании о них острой болью отдавались в сердце, вызывая лишь одно желание – напрочь забыть обо всем.