Правда смертного часа. Посмертная судьба - [89]
А в каком состоянии он водил машину?! Это теперь подается как смелость и прочее… А это было безрассудство! — и это еще мягко сказано. В таком состоянии просто нельзя было садиться за руль! Вот мне говорят, что все великие пили и пьют… Но алкоголь не только не помогает в творчестве, а часто убивает талант…
Ну, а теперь главное… 25 июля. Умирает Высоцкий. Честно говоря, я тогда подумал, что его просто убрали. Я знал, что накануне Олимпиады его вызывали в Комитет (КГБ). Вызывали по неизвестной причине… Вы знаете, конечно, что в Театре на Таганке были секретные сотрудники Комитета. И я совершенно не исключаю, что и в ближайшем окружении Высоцкого был сотрудник КГБ.
Может быть, Высоцкий и сказал что-нибудь резкое в этом последнем разговоре— типа: «Я все скажу!» А они такого не забывают… В то время (перед смертью. — В. П.) он, по-моему, выходил из запоя и вдруг снова запил. А если на стадии выхода человек опять запьет, то все возможно. И может быть, его и довели до такого опасного состояния.
А потом я точно узнал, что 24 июля в 23.00 Высоцкого связали простынями. Знал, что в квартире выпивали. И четко знал, что спохватились они — их было четверо на тот момент — часа в три-четыре ночи. Рядом с домом Высоцкого общежитие консерватории — «объект Олимпиады», там был комсомольский оперативный отряд. И часть ребят этого отряда рванула в квартиру той ночью. Они тоже кое-что рассказали мне…
Когда в квартире поняли, что Высоцкий мертв, они позвонили матери, в КГБ и в УВД. Оттуда приехали бригады на уровне полковников, они все описали и описания увезли с собой — як ним доступа не имел. И только в одиннадцать часов были допущены сотрудники милиции…
Протокол осмотра мертвого тела заполнял дежурный оперативный работник нашего отделения милиции… Дня через четыре этот протокол поступил ко мне. Нужно было сделать «материал по факту смерти»… Я позвонил Нине Максимовне Высоцкой, она отказалась со мной беседовать. А настаивать после смерти сына, ну, сами понимаете… Я поехал в театр, но разговор с его руководством не получился, хотя я приезжал несколько раз… Я вышел на В. П. Янкловича, он сказал: «Нас опрашивали в КГБ — не чета Вам…»
Тогда в театре я вышел на 2–3 круг — бухгалтерия, билетеры, рабочие сцены— с артистами принципиально не стал говорить… Вот там и были люди, обиженные на Высоцкого. Ну, вначале все говорили, что о мертвом или хорошо, или ничего… А потом… И мне рассказали, как из него качали деньги, как он пел в ресторанах… Мало кто говорил доброе о нем… И сразу же всплыло имя этого импресарио — Янкловича…
Некоторые говорили: да, Высоцкий был сложным человеком, и уходили от дальнейшего разговора. Ну а в разговорах с другими было достаточно «гнили». Я прекрасно понимал, что это были люди 2–3 ряда, но, по-моему, именно там была правда отношения к нему… Я все записывал — получился вот такой толстый том.
Ну а главное— это связывание… Он же наркоман, и сосуды у него, сами понимаете, хрупкие. А тем более связать «в ломке»! Здорового человека связывают у нас — знают, что не умрет, но все равно обязаны наблюдать… А там же люди были в подпитии. Высоцкий же мог все разорвать в себе!
Вот Вы говорите — его привязывали мягко, даже «обвязывали»… Но я думаю, что в том состоянии обвязать мягко было невозможно. А тем более Федотов — медик…
И вот наступил момент, когда надо дать заключение: либо рапорт на возбуждение уголовного дела, либо — нет, тогда материал сдается в архив… А мало кто знает, что в таких ситуациях приходится осуществлять и дознание, и следственные действия… Я собрал всю информацию, сведения, полученные от врачей: слабые сосуды, заболевание сердца… И поставил перед судмедэкспертом несколько вопросов:
— Отчего могла произойти смерть?
— Роль связывания простынями…
Он дал заключение: связывание могло привести к смерти. И я решил возбудить уголовное дело о неосторожном убийстве… Послал повестки Федотову и Янкловичу — они сразу же приехали. Приехали с таким гонором: мы будем с Вами разговаривать в другом месте!
Тут я и говорю:
— Вы совершили неосторожное убийство.
Лоск сразу спал. Я говорю, что умысла, конечно, не было, но имело место неосторожное убийство… Умысел — это в голове, а я в мозг залезть не могу. Для них это был шок. Я же видел их бледность, растерянность. Я задаю вопрос, они начинают юлить… В общем, я их испугал. И я же вижу, что что-то не то. Наверняка знают правду, а сказать не хотят.
Потом они начали звонить по своим каналам… И на меня пошли звонки: «Надо встретиться, поговорить…»
А время шло, меня вызывало руководство:
— Что ты тянешь!
Я брал отсрочку — 2–3 недели…. Потому что чувствовал — привлекать надо, а суд бы уж решил… Даже если он сам задохнулся — запал язык, — а почему? Все равно кто-то должен был отвечать. Неосторожность просто «висела» там… Даже если «передозировка», как у наркоманов, — тоже неосторожное убийство… И вскрытие — это совершенно нормальный ход вещей… А тут — все концы в могилу.
В общем, в конце октября 1980 года я собрал материал о передаче дела в следственные органы. По-моему, аргументов «за» было больше.
Меня снова вызывают… На столе лежат две стопки листов. Одна стопка — для отказа в возбуждении уголовного дела, другая — за возбуждение. Стопка для отказа — раза в два толще. Вот и все…
Высоцкий жил и творил во времена, которые "нуждались" в голосе, сорванном отчаяньем, — он реабилитировал крик в русской поэзии. Это был выброс особой энергии, которая проникала в мысли и чувства людей, попадала им "не в уши, а в души".Болезнь нашего времени — невостребованность вечных истин, тех самых жизнестроительных истин, по которым и "делали жизнь". И Высоцкий — может быть, только и именно Высоцкий — заполняет эту нишу. Он самый издаваемый и самый цитируемый поэт конца XX — начала XXI века. И что еще важнее — его продолжают слушать и петь.
Французы говорят: за каждым великим человеком стоит великая женщина. Для Владимира Высоцкого такой женщиной стала французская киноактриса Марина Влади.В их совместной жизни были и сказка, и легенда, и тайна. Но было и обыкновенное, человеческое: проблемы, трудности. Книга эта — прикосновение к тайне их отношений, к сложному внутреннему миру двух незаурядных личностей. Словом, как писал Владимир Высоцкий:Пусть в нашем прошлом будутрыться после люди странные,И пусть сочтут они,что стоит все его приданое, —Давно назначена ценаИ за обоих внесена —Одна любовь, любовь одна.
Новая книга известного журналиста — логическое продолжение его предыдущих книг о Владимире Высоцком («Правда смертного часа», «Неизвестный Высоцкий» и др.). Она состоит из двух частей. Первая — «Возвращение на Большой Каретный» — воспоминания современников о детстве и юности будущего поэта и актера. Вторая — «Возвращение на Беговую» — свидетельства близких людей и его второй жены, актрисы Людмилы Абрамовой, матери его сыновей, об истории их отношений, о столкновении двух непростых характеров.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Второй том настоящего издания посвящен дореволюционному русскому и советскому, главным образом изобразительному, искусству. Статьи содержат характеристику художественных течений и объединений, творчества многих художников первой трети XX века, описание и критическую оценку их произведений. В книге освещаются также принципы политики Советской власти в области социалистической культуры, одним из активных создателей которой был А. В. Луначарский.
Очерк об известном адвокате и политическом деятеле дореволюционной России. 10 мая 1869, Москва — 15 июня 1957, Баден, Швейцария — российский адвокат, политический деятель. Член Государственной думы II,III и IV созывов, эмигрант. .
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.