Правда об украинцах и Украине - [29]

И Гоголь родился уже на этой Украине, ставшей частью Российской империи. Он был воспитан в традициях казацкой славы и, получив известность в России как писатель, возродил в своей повести уже исчезнувший с исторической арены идеал казака как совершенного человека, противостоящего «дряни и тряпке» — русскому (да и западноевропейскому, вообще современному Гоголю) человеку. Правда, выработал он и ещё один идеал — христианского подвижника (как его понимали многие в православной, да отчасти и в католической Церкви, особенно монахи), образец которого он вывел сначала в повести «Портрет.

Гоголя многие, несмотря на очевидную несостоятельность этого взгляда, продолжают считать не украинским, а русским писателем. Это в большой мере объясняется совершеннейшим незнанием большинством россиян истинной, а не придуманной «русскими патриотами» истории взаимоотношений Украины и России.

Русский человек — служивый человек, государственник, его идеалом никак не могли быть гульба, пальба и анархия (разве что в свободное от службы время). Но и казаку жизнь служивого русского человека (прозаическая на вид, но часто исполненная героизма и, во всяком случае, чувства долга) должна была казаться скучной и унылой. Гоголь с его идеалом казацкой вольницы, предназначавшимся для России, тут, что называется, попал пальцем в небо. Кстати сказать, гоголь, так и не решивший, какая у него душа — больше русская или украинская, отметил, чти народы как бы взаимно дополняют один другой. Значит, он понимал, что это разные народы, ибо один народ дополнять сам себя не может.

Но написана повесть изумительным языком, это — самое живописное произведение Гоголя: ведь речь идёт о казаках, прежних, славных украинцах. Как переживает читатель за Кукубенко и за других погибающих в битве с врагом храбрых запорожцев! Не удивительно, что и многие русские воспринимали автора повести как своего, русского писателя.

Были попытки и с социологической точки зрения обосновать выбор Гоголем казака в качестве идеала. Так, критик Виктор Виноградов в книге «Гоголь и натуральная школа» утверждал:

«Тяготение Гоголя уйти от знакомых, мелкопоместных сюжетов и характеров в мир фантастических грез о малорусско-казацкой жизни вытекало из той психологии тоски и разочарования, которая рождалась в лучших людях поместного класса в эпоху распада поместно-патриархальных устоев под влиянием денежно-меновой культуры».

Возрождение Украины началось в ХVII веке. Меня много ругали в Интернете за эту фразу: дескать, никакой Украины в то время не было, и названия-то такого не существовало. Ну, во-первых, название-то было: правда, дали его поляки этой отсталой окраинной провинциальной земле. Но и казаки, когда бывали в мире с Польшей и им требовались какие-то льготы, этим названием сами пользовались. А главное — уже было в ходу название Малороссия. Ведь именно после присоединения к России этой полоски земли на левом берегу Днепра царь Алексей Михайлович стал называться государем Великия и Малыя Руси.

Менталитет казаков и украинцев и отсутствие у них государственнического инстинкта

Испытав на собственной шкуре и последствия казацких набегов на российские земли, и бесчисленные метания запорожских казаков от России к Польше (и даже к Турции) и обратно, российская правящая элита поняла, что рассчитывать на этих казаков как на надёжную нашу опору не приходится, и что порядок на присоединённой Украине надо поддерживать при наличии там наших войск и при строгом наблюдении за шалостями казацкой верхушки. Запорожских казаков не переделать, их существование «набеговой экономикой», при которой они зарабатывали пропитание (а точнее — на разгульную жизнь) внезапными нападениями на ту или другую из окружающих Украину стран, быстрым грабежом того, что легко можно было унести с собой, и возвращением в Сечь, где можно было кутить на привезённую добычу, выработали у них особый взгляд на жизнь, уникальное мировоззрение, отношение к окружающему миру, напоминающее отношение хищника к жертве, преобладание сиюминутного интереса, нынешней выгода над долгосрочными перспективами. К тому же казак ощущал себя сверхчеловеком, свысока посматривающим на крестьянина или ремесленника, занятого тяжёлым повседневным трудом, на российского солдата, несущего тяжкую многолетнюю службу. Каждый казак считал себя по меньшей мере равным другому, лишь во время похода подчиняясь выбранному атаману, которого, впрочем, если он принимал, как казалось активному меньшинству, неправильное решение, можно было и переизбрать. В остальном казак был вольной птицей, и дух казацкой вольницы отличал это сообщество от всех других. Среди казаков существовало имущественное расслоение, различие между рядовыми казаками и старшинами, но не было аристократии, хотя старшина и стремилась стать ею. Впрочем, не исключено, что какими-то неведомыми путями этот дух передавался отчасти от князей Киевской Руси, сохранявших до конца существования этого государства нравы германских рыцарей, отчасти от гордых польских панов, которым часто подражала казацкая, а затем и вся украинская верхушка. В Польше ведь король был выборный, он практически ничего не мог решить без согласия сейма, а там нередко достаточно было хоть одному шляхтичу выкрикнуть (подчас чтобы только заявить о себе), что не позволяет принять обсуждаемое постановление, как оно отклонялось. Гоголь великолепно описал нравы казаков, их удаль в набегах, богатую их добычу, когда драгоценные камни они делили между собой шапками, их развесёлое житьё с обильными возлияниями (способность выпить в один дых целую вместительную чарку горилки (почти чистого спирта) тоже входила в число казацких добродетелей). Мужественные, смелые, отчаянные казаки, герои набегов и морских походов, живущие такой роскошной жизнью, за которую подчас приходилось жизнью же и платить, которым важно было воевать, а где и с кем воевать — дело второе, служили примером украинскому юношеству. Казацкий менталитет в той или иной мере был усвоен всем украинским обществом. Но он не способствовал выработке государственнического духа, инстинкта государства.