Правда об «Орловском инциденте» - [17]

— Миш, пожалуйста, запри дверь! — сказала Оля.

Миша закрыл раздвижные двери, и только тут осознал, что ключа у него нет. Да и откуда ключ, если на дверях залов сроду не было замков.

— Завяжи, — Витёк стянул с шеи полотенце, и дал Мише.

— Точно! — Миша продел полотенце в ручки каждой из створок и связал между собой концы. — Ну… До приезда скорой, наверное, продержится… Так, девушки, пойдем в тренерскую, расскажете всё подробно.

* * *

«Сегодня они быстрые» — констатировал про себя Док, увидев на правой полосе дороги, у пролома в отбойнике машину ГАИ. Мигалка на крыше весело крутилась, бросая красные и синие блики на дорогу.

— Ты глянь, как разворотило! — вслух удивился Петрович, останавливая «Скорую».

Док, обычно снисходительно относящийся к говорливому водителю экипажа, хотел было осечь его, но счел за лучшее промолчать. Просто тяжелая смена. Это последний вызов, и домой.

— Пойдёмте, Катюша! — он взял саквояж, и легко, как будто не было предшествующих десяти часов смены, спрыгнул на асфальт.

Открыв задние двери, из салона вышла Катюша. Док в очередной раз поразился на идиотов, которые выдают девчонкам-фельдшерам форму на несколько размеров больше. За собой Катюша вытянула лёгкие раскладные носилки.

Из милицейской «Победы» вышел дородный инспектор с лейтенантскими погонами.

— Салют! — поприветствовал он врачей. — В общем, вон там, внизу, у машины мертвяк. А в самой машине живой, но в шоке, наверное. Только мычит чего-то. И оба, похоже, бухие.

Хорошая характеристика. Кратко и ёмко. Лейтенанту бы скинуть еще килограмм пятнадцать, и Доку он бы даже понравился. А труп — это неприятно. Док не любил возить трупы. Впрочем, как и все остальные экипажи «скорой».

— Ага. Спасибо! Сейчас посмотрим, — ответил Док. Он повернулся к «Скорой», сделал жест, будто бы застегивал молнию, и два оттопыренных пальца, как известную «V». Петрович кивнул, скрылся в глубине салона, а потом вышел из машины с двумя черными пластиковыми мешками в руках.

Док спустился к месту аварии.

У перевернутого «Москвича», уже отгороженного красной милицейской лентой, стоял задумчивый сержант ГАИ. Неподалеку от него лежало исковерканное тело в спортивном костюме. Сержант приподнял ленту, пропуская медиков.

— Вот это, — сказал он, ткнув жезлом в сторону тела, — труп. А в машине еще дергается, но, по ходу, недолго осталось.

Спокойнее. Док хотел было съязвить в ответ, но мало ли, вдруг ещё помощь гаишников понадобится. Но какие же все умные стали! Если так хорошо разбираешься, что ж ты с палкой стоишь, а не людей лечишь?

Док махнул Петровичу, указал на труп. Петрович всё понял без слов, даром, что три года в одном экипаже. Это Катюша новенькая, только после училища. Разворачивая на ходу мешок, водитель пошел к телу.

Док приблизился к «Москвичу». Катюша где-то сзади возилась с носилками.

Пристёгнутый ремнем пассажир вращал головой, колотил руками в дверь и крышу автомобиля, но выбраться не мог.

Док присел на корточки у «Москвича».

— Как себя чувствуете? — спросил он.

— Ыыыыы! — издал в ответ толи стон, толи рёв пассажир.

— Непонятно, — констатировал Док, — Что-нибудь болит? По ощущениям, ничего не сломано? Дайте-ка я ваш пульс проверю.

Он просунул руку в разбитое окно, и сразу же её одернул, уворачиваясь от клацающих зубов. Ну надо же! Очень необычно.

— А вот кусаться не надо. Нехорошо это, и даже не по-православному.

Будучи закоренелым материалистом, Док периодически позволял себе иронию в отношении религии. Впрочем, его шутки на эту тему редко понимал кто-то, кроме него самого. В этот раз юмора, похоже, снова никто не оценил.

Интересно, что у него с глазами? Странные красные глаза парня, с очень узкими, почти незаметными зрачками на испещренной белым радужке, без выражения смотрели на окружающее. Док видел такие впервые за свою практику, а уж повидал он немало, и пытался вспомнить, было ли что-то подобное в каком-нибудь учебнике.

Он встал, повернулся к сержанту:

— Как думаете, сможем дверь открыть?

— Да она, по ходу, при падении открылась, — флегматично ответил сержант. — Если дёрнем посильнее, то должны.

— Хорошо. Давайте.

Они взялись за кромку двери. Док скомандовал:

— На счёт три. И р-раз! И два! И три!

Раздался треск. Старые, проржавевшие петли не выдержали, и вместо того, чтобы открыться, дверь «Москвича» начала заваливаться на них с милиционером. Док еле успел отскочить. Дверь грохнулась на землю.

— Ого! — изумился сержант. — И как это они ТО смогли пройти?

— А, как и все, — не отказал себе в удовольствии съязвить Док.

Он отпихнул дверь в сторону, чтобы не мешалась, и снова присел на корточки около пострадавшего. Стараясь держаться подальше от клацающих зубов, подергал ремни. Гаишник присел рядом, вынул из кармана странный прямоугольник, как-то нажал, и вдоль длинной стороны прямоугольника показалось острое лезвие.

— Совсем новая штука, — сказал он, протягивая прямоугольник Доку. — Специально для таких случаев. Ремни режет на отличненько… А еще я им бреюсь, — задумчиво добавил он.

Потрясающе! Он это серьёзно! И эти люди обеспечивают безопасность на дорогах. Пожалуй, комментарии излишни.

Док взял прямоугольник, и резким движением перерезал ремень у пояса пассажира. Тот рухнул на голову, и выпал из машины.