Правда о Ванге - [36]

Но самая интересная часть всей этой истории начинается сейчас.

Мой друг, который и познакомил меня с Вангой, имел машину и предложил после обеда прокатиться за город. Предложил не только мне, но и Ванге с сестрой. Все вместе мы подъехали к селу Самойлово, около которого находились развалины крепости, построенной царем Самуилом, — объект археологических исследований и реставрации. В машине мы ехали молча. Приехав, решили осмотреть крепость и начатые раскопки. Так как Ванга не могла порадоваться вместе с нами видом старинной крепости, она осталась в машине вместе с сестрой. Они разговаривали между собой. Я прогуливался неподалеку. И вдруг, когда я был в 7–8 метрах от машины, Ванга заговорила. Я понял, что ее слова относятся ко мне. Она меня изумила первой же фразой: «Отец твой Петр здесь». Я замер, как Гамлет, созерцающий дух своего отца. Что я мог ответить? Отец мой умер пятнадцать лет тому назад. Ванга стала говорить о нем с такими подробностями, что я просто окаменел от изумления. Я не могу ничего сказать о моих тогдашних ощущениях, но те, кто видел меня, говорят, что я был очень возбужден и смертельно бледен. Она несколько раз повторила, что отец мой стоит перед ней, хотя я до сих пор не могу представить, в каком качестве и в какой проекции — в прошлом, настоящем или будущем — она его видела. Тем не менее Ванга даже указала на него рукой. Очевидно, она «получила сведения» (как?!) о каком-то нашем домашнем событии, давно забытом даже мной. Для Ванги нет понятия настоящего, прошлого, будущего. Время в ее представлении — один общий однородный поток. У меня, по крайней мере, создалось такое впечатление. Так, она легко рассказывала мне о прошлой жизни моего отца. Ей было «известно», что он, будучи адвокатом по профессии, преподавал политэкономию и гражданское право в турецкой гимназии до революции 1944 года.

Затем Ванга стала говорить о моих дядях. Назвала двух из них. О третьем моем дяде, который трагически погиб, я ей рассказал сам. Его смерть была окружена тайной. Ванга сказала, что причиной его убийства стало предательство. Очень меня удивило и то, что она вдруг спросила: «Кого в вашей семье зовут Матвеем?» Я ответил, что так звали моего деда. Мне было пять лет, когда холодным январским днем его похоронили. Прошло уже сорок лет с того дня. То, что она знает имя деда, меня изумило.

Когда я вернулся в Софию и рассказал своим друзьям обо всем, один из них спросил меня, не думал ли я о деде в тот момент. Я ответил «Нет!» Я очень редко вспоминаю о нем даже в Софии, где есть несколько родственников, с которыми мы могли бы говорить о нем. Даже самые близкие мои друзья не знают его имени. Ванга сказала, что он был хорошим человеком. Таким знали его и мои родственники.

Ванга говорила о моих родственниках долго, около 10–15 минут. Рассказала и о племяннице, которая ошиблась на экзаменах при поступлении в университет. Упомянула даже о мелких житейских вещах, например о том, что у меня в квартире неисправно паровое отопление. Затем посоветовала мне чаще бывать на солнце, так как это необходимо для моего здоровья. Я действительно не очень люблю солнце, но она настойчиво посоветовала гулять больше. Она сказала: «Пусть солнце станет твоим богом». Затем она сказала, что у меня два высших образования («две головы», так она это определила), присутствующие добавили, что я был на специализации в Москве.

Ванга сказала, что видит воинов Самуила. Они прошли рядами перед ее внутренним взором. Из истории мы знаем, что по приказу Василия II они были ослеплены. Ванга спросила меня, кто их ослепил, какой он был национальности. Я очень смутился: в памяти у меня был провал, я совершенно забыл историю этой царской династии. После мой друг спросил меня, как я мог забыть родословную Василия II, хорошо зная византийскую историю. Наверное, я был просто очень смущен способностью Ванги видеть такое далекое прошлое. При других обстоятельствах Ванга спросила меня, кто такие были византийцы. Она рассказала, что однажды, когда она была в церкви в городе Мелник, услышала голоса, которые говорили: «Мы — византийцы». Она видела людей, одетых в парчу, и развалины римских бань под землей. Несколько знатных византийцев действительно были вынуждены покинуть родину и поселиться в Мелнике. Она рассказывала и о других исторических личностях.

Я пытался понять ее удивительную способность видеть прошлое и будущее. Между нами все время происходил очень интересный диалог.

Ванга начала говорить о смерти. Мы не могли оторвать глаз от ее неподвижного лица. Очевидно, у нее были видения. Рассказала о некоторых случаях, при которых она ощутила приближение смерти. Рассказала, что видела точный час смерти своего супруга. Затем рассказала, как однажды, когда варила сливы во дворе, смерть «прошумела» над деревьями. Это было похоже на балладу. В представлении Ванги смерть — это красивая женщина с распущенными волосами. У меня было чувство, что передо мною поэт, а не прорицательница.

Смерть… Это страшная и никем не желанная гостья, рвущая ниточки наших жизней. Но, по мнению Ванги, это проекция нашего «я» в каких-то других, непонятных нам измерениях.