Правда о деле Савольты - [118]

Но Леппринсе не один выслеживал Пахарито де Сото. Подозрения, возникшие у Пере Парельса с момента появления Леппринсе на заводе, с каждым днем усиливались. Пере Парельс был человеком осмотрительным и здравомыслящим. Он не доверял выскочкам и не верил легким успехам. Убежденный в том, что неожиданное вторжение француза в дела компаньонов предприятия таит в себе какие-то коварные цели, он решил следить за Пахарито де Сото, чтобы потом у него все выведать. С этой целью он прибег к помощи ничтожного, но очень колоритного персонажа — осведомителя полиции из числа самых грязных отбросов человеческого общества по имени Немесио Кабра Гомес. Немесио выполнил его поручение, но слишком поздно. Едва он познакомился с Пахарито де Сото, как тот погиб от руки Пратса. Однако перед смертью, предчувствуя свой близкий конец, журналист написал письмо, в котором, вероятно, излагал факты расследования на предприятии Савольты. Немесио Кабра Гомес видел это письмо, но не смог прочесть на конверте, кому оно адресовано. Он сообщил о нем Пере Парельсу, а потом комиссару Васкесу. То ли из-за болтливости Немесио, то ли от самого Парельса, то ли через своих шпионов, но только Леппринсе тоже узнал о существовании письма и очертя голову устремился на его поиски. Для француза настали тревожные дни. Время шло, а письмо так и не обнаруживалось. Над Леппринсе навис дамоклов меч. Но так как ничего не происходило, Леппринсе решил идти ва-банк и убить Савольту. Если письмо было у него, то опасность сама собой отпадала, если же нет, Леппринсе становился главой предприятия, женился на Марии Росе Савольта — свадьба уже была исподволь подготовлена — и таким образом спасал свою шкуру или во всяком случае отражал первый удар.

Пратс и его люди прикончили Савольту под Новый год, но письма как не бывало. В убийстве Савольты обвинили террористов и их расстреляли.

— Да, я знаю, тут была моя вина, — признался комиссар Васкес, — но не стоит жалеть об их смерти, они, судя во всему, ее заслужили.

Террористы, со своей стороны, заподозрив Немесио Кабру Гомеса в том, что он предал за деньги Пахарито де Сото, потребовали, чтобы он узнал, кто его убил и почему, в противном же случае они грозили его убить. Немесио явился к комиссару Васкесу, но тот, занятый расследованием убийства Савольты, не придал значения словам осведомителя, тогда еще не догадываясь, что смерть журналиста и магната связаны между собой гораздо теснее, чем это казалось на первый взгляд. Обвиняя себя в смерти многих людей — в том числе и расстрелянных террористов, — Немесио Кабра, мучаясь угрызениями совести, не выдержал и, потеряв остатки рассудка, попал в сумасшедший дом. Террористы тем временем убили Клаудедеу. Пере Парельс остался один на один с могущественным Леппринсе и то ли из страха, то ли по каким-то другим соображениям, если что и знал, помалкивал. Почувствовав твердую почву под ногами, Леппринсе и Пратс стали играть в открытую: француз занял место Савольты, а немец под именем Макс стал его телохранителем. После неудавшегося покушения в театре Лукаса «Слепого» на Леппринсе первый акт трагедии закончился.

— Кому же было адресовано письмо? — спросил я.

Комиссар Васкес облегченно вздохнул. Он ждал этого вопроса и теперь испытывал удовлетворение оттого, что может на него ответить. Он достал из внутреннего кармана пиджака мятый конверт и протянул мне. Это было письмо Пахарито де Сото, адресованное мне.

— Вам, конечно, но не по вашему адресу. Взгляните-ка, узнаете? Он послал его на свой домашний адрес. Бедняга оказался не таким глупым, как мы полагали. Он хотел, чтобы компрометирующие данные попали к вам в руки только в случае его смерти. Должно быть, он предчувствовал свой близкий конец и написал письмо. Если бы он умер, вы бы получили письмо у него дома (он просил Немесио разыскать вас, но тот не выполнил его просьбы, так как работал на Пере Парельса, а Парельс запретил ему это), если же оставался в живых, то по-прежнему являлся владельцем письма и мог использовать его в случае необходимости. Неплохо придумано, верно?

Васкес коварно улыбнулся и продолжал:

— Но Пахарито де Сото не учел, что вы с Тересой наставляли ему рога. Не удивляйтесь, Миранда, друг мой. Тереса сама рассказала мне все. Нет, я не скажу вам, где она живет. Она просила сохранить это в тайне, а я, как вы понимаете, кабальеро. От нее-то я и узнал о вашем романе, а заодно и о письме. Прочтите, в конце концов оно адресовано вам. Разумеется, я распечатал его, но еще раз прошу прощения, такова моя служба…

Я вскрыл конверт и прочел письмо. Совсем коротенькое, всего несколько строк, написанных дрожащей рукой.

«Хавиер! Леппринсе повинен в моей смерти. Он и шпион по имени Пратс продают оружие немцам за спиной у Савольты. Позаботься о Тересе и не доверяй Кортабаньесу».

Я сложил листок, положил его в конверт и вернул Васкесу.

— Угрызения совести заставили вас с Тересой расстаться. Тереса сбежала из Барселоны со своим сыном и увезла с собой письмо. И пока оно путешествовало по Испании, затерянное среди пеленок, люди здесь убивали друг друга, чтобы им завладеть. Да, жизнь — сложная штука, дорогой Миранда, — заключил он.