Правда людей - [2]

Чирк! — в переулке вспыхнул и погас огонек зажигалки. Это условный сигнал и я спрашиваю человека, который скрыт от меня темнотой:

— Браточек, закурить не будет?

Мой полушепот услышан и приходит ответ:

— Без проблем. Но у меня только "Прима".

Отзыв незатейливый, но правильный, да и голос знакомый, потому что принадлежит одному из доверенных лиц Генерала, капитану Виктору Дееву. Личность он известная и в списке особо опасных преступников и террористов, за голову которых оккупанты назначили награду, бывший кадровый офицер ВС РФ стоит рядом со мной, с полевым командиром Егором Нестеровым. Впрочем, сейчас это неважно.

Я скользнул в переулок и оказался под карнизом, который прикрыл меня от дождя. Разведчиков не видать, молодцы парни, не светятся. Мы с Деевым молча жмем друг другу руки, и он спрашивает:

— Ты один?

— Конечно, — я уверен в себе и непробиваем.

— Дошел нормально?

— Как видишь.

— Хорошо. Пойдем.

Лейтенант откидывает в сторону кусок картона, который прикрывает узкий лаз в стене, и мы проникаем в полуразрушенное строение, которое когда-то было жилым девятиэтажным домом. Здесь тихо и никого нет, и только с верхних этажей вниз стекает вода. Деев включает слабенький фонарик-зажигалку, и мы идем по узкому коридорчику с облупившимися стенами. Проходим десять метров и перед нами вход в подвал и железная дверь.

Нас ожидают. Еле слышно скрипнув петлями, дверь распахивается, и я оказываюсь в просторном и теплом помещении, где сидят охранники Генерала. Пятерка суровых волкодавов в кевларовой броне и касках, которые не только вооружены до зубов, но еще и прослушивают радиочастоты комендатуры, расквартированных в городе наемных соединений и полицаев. В общем, все как положено.

— Привет, Нестер.

Один из телохранителей Генерала, русоволосый крепыш, откладывает в сторону штурмовой автомат "Сиу-38", встает и улыбается.

— Костян, здорово! — я рад видеть старого боевого товарища, с которым знаком без малого полтора десятка годков. Ведь это один из немногих людей, кого я знал еще в спокойное время, когда на улицах наших городов можно было увидеть вывески на русском языке, который являлся общегосударственным. Поэтому по душе прокатывается теплая волна, и мы обнимаемся.

Однако служба есть служба и Костя Дорофеев, наверное, последний боец из сводного отряда "Черная сотня", который во время вторжения оккупантов целую неделю держал Самару, разомкнул свои объятья и сказал:

— Нестер, без обид, сдай оружие.

— Конечно.

Распахнув куртку, я выкладываю на стол возле двери "стечкин" и четыре обоймы к нему, пару гранат Ф-1, нож, трофейную "беретту" и стандартный коммуникатор с моим удостоверением на левое имя, отпечатками пальцев, пропуском и кредитной картой. Это стандартный набор и проблем не возникает. Костя пропускает меня дальше, вслед за Деевым, и я снова улыбаюсь, потому что обыска не было, и со мной остался один ствол, старый добрый ПСС, да включенный на прием передатчик экстренного вызова. Это гуд, но плохо, что охрана Генерала расслабилась. Однако это легко объяснимо. В Екатеринбурге относительно спокойно и на этой базе командир Уральской ветки Сопротивления находится уже три месяца и вокруг тишина. Полицаи прикормлены, а наемники сплошь индусы или арабо-европейцы, которые сутки напролет сидят на своих базах и пока есть гашиш ни о каких рейдах не думают. Вот были бы китайцы или реальные псы войны из какой-нибудь серьезной и печально известной конторы вроде "Erinys Limited" или "Black Corp Inc.", тогда да, с этими не забалуешь, а пока все в норме.

Спуск еще на один уровень и снова дверь. Здесь Деев уже стучится и произносит пароль. Нас разглядывают через видеокамеру и только после этого пропускают. Входим и оказываемся в штабе, точнее сказать, в комнатке для совещаний, и здесь помимо Генерала я вижу всех наиболее значимых командиров пригородных дружин. Нас осталось немного, в помещении вместе со мной всего семь человек и я, кивнув боевым товарищам, молча присаживаюсь за круглый стол. Блин! Мы прям как руководители держав на каком-нибудь гребаном саммите. Но это так, левые мыслишки.

Мой взгляд скользит по лицам командиров. Справа от меня сутулый бородач Миша Расстегай, бывший омоновец и командир местного отряда самообороны. Далее совсем еще молодой, по моим меркам, русоволосый паренек с фигурой качка, шпаненок и футбольный хулиган Эдик Зайцев. За ним чернявый и вечно настороженный Мага Исмаилов, некогда торгаш с рынка, семья которого погибла при бомбежке, и в его душе только месть, а сердце переполнено праведным гневом. Далее полноватая шатенка с добродушным лицом, Катя Краснова, которая, как говорят, давным-давно считалась первой красавицей в славном городе Саратове и даже собиралась поехать на конкурс "Мисс Россия", но это, скорее всего, враки. Подле единственной среди нас женщины, подперев подбородок, расположился катакомбный христианин отец Федор. Зверь, а не человек, настолько суров и строг, что в его отряде приживаются только религиозные фанатики, причем людей с крестиками на шее среди них практически нет. И последний, правильней будет сказать крайний, человек за столом, наш лидер, Генерал, он же Илья Владимирович Карпов. Совершенно седой пожилой мужик в больших очках с толстыми линзами и в темно-синем камуфляже. Во время Большой Беды он был всего лишь полковником, самым обычным, каких много, и командовал строительным батальоном. Однако он оказался одним из тех, кто не растерялся, смог правильно оценить обстановку и возглавить людей. Под это дело Карпов сам себе присвоил звание генерал-лейтенанта, благо, никто не возражал, ибо когда началась агрессия наших соседей и заокеанских "друзей", все правительство вместе с главными московскими маршалами и рукомодителями исчезло. Ну, а затем такая кровавая каша заварилась, что на звания внимания никто не обращал. Бои за Хабаровск, Иркутск и Читу. Битва за Урал и драка за Екатеринбург. Потом отступление на Кубань и Кавказ, где вместе с нами в одном строю бились последние горцы, татары и кучка добровольцев из Европы. Долгая партизанская война и рейды по стране. Далее лихие диверсии в Азии и парочка акций в Северной Америке. И, в конце концов, возвращение в Екатеринбург, где у нас оставались кое-какие резервы и схроны с оружием.