Правда истории. Гибель царской семьи - [62]
Действительно, почти все высшие или значительные штабные, многие командные должности в Русской армии Колчака были заняты профессорами, преподавателями и бывшими слушателями Академии последнего периода: А. И. Андогским, Б. М. Колюбакиным, Д. Н. Филатьевым, М. А. Иностранцевым, М. А. Матковским, В. И. Суриным, А. Д. Сыромятниковым, Б. П. Богословским, Г. Г. Христиани и др. Они внесли большой вклад в «белое дело», хотя в конечном счете, как и в других районах, его проиграли. Что касается судьбы Академии, то летом 1918 г. она была передислоцирована в Томск, затем — в Омск, а в октябре — ноябре 1919 г. — в район Владивостока, где продолжала готовить кадры. Она стала называться Всероссийской Академией Генерального штаба. Весной 1923 г, оказавшись вновь под властью большевиков, она, точнее ее имущество, была отправлена в Москву. Профессорско-преподавательский состав в массе своей эмигрировал. К тому времени на протяжении уже четырех лет (с 8 декабря 1918 г.) в Москве действовала другая Академия Генерального штаба — большевистская. В нее влили то, что осталось от прежней — Николаевской. Такова судьба Академии, которой суждено было весной и летом 1918 г., в дни гибели Семьи Николая II, находиться в Екатеринбурге и быть как-то связанной с этим печальным событием. Еще раз следует подчеркнуть, что офицеры-подпольщики Академии, среди слушателей которой было много вновь направленных в нее красных командиров и других сотрудничавших с большевиками, шансов на успех, если бы они решились напасть на дом Ипатьева, практически не имели. У властей не было реальных сигналов не только о подготовке вывоза узников из Екатеринбурга — центра области и фронтовых коммуникаций, имевшего большой гарнизон, чекистские и другие карательные службы, — но и о плане захвата их в самом доме.
На всех постах внешней и внутренней охраны ДОНа была установлена сигнализация. Сигнализационная связь существовала между этим домом и соседним домом В. Е. Попова, где бойцы внешней охраны отдыхали от постовой службы и который тоже круглосуточно охранялся. Специальная телефонная связь имелась между домом Ипатьева, помещением облчека, находившейся в двух кварталах от дома, областными руководящими органами, другими объектами. В самом начале нападения на объект, при возникновении угрозы его захвата заговорщиками, все узники были бы убиты внутренней чекистской охраной, имевшей на этот счет установку и постоянно размещавшейся в полном составе там же. Нападение, если бы оно произошло на самом деле, было бы весьма выгодно для власти. Оно послужило бы поводом для истребления Царской Семьи с последующим взваливанием всей вины за случившееся на контрреволюционный заговор. Сами власти, обпчека, как мы видели, желали спровоцировать нападение на ДОН.
В связи с вопросом о возможности освобождения Царской Семьи из екатеринбургских застенков возникает и другой: верно ли, что местные гражданские и военные власти не в состоянии были в середине июля эвакуировать ее на Западный Урал, в Пермь? Не случайно после убийства в центральных и местных официальных и неофициальных заявлениях в печати, в том числе выдававшихся за постановление президиума облсовета, эти два вопроса поднимались во взаимосвязи: «большой белогвардейский заговор», «приближение неприятеля к Екатеринбургу», «возможность того, что коронованный палач избежит народного суда» и т.п. В воспоминаниях убийц и их руководителей прямо указывалось на невозможность или опасность эвакуации Царской Семьи. Как же обстояло дело с возможностью эвакуации Семьи Романовых, а значит, с военно-фронтовым положением в те дни под Екатеринбургом?
В 20-х числах мая 1918 г., после выступления частей чехословацкого корпуса против советской власти, активизации и пополнения казачьих частей атамана А. И. Дутова, повсеместных антибольшевистских выступлений крестьян и рабочих, Урал стал фронтовым краем. Уже в июне пламя гражданской войны из его южных районов, Сибири и Зауралья перекинулось в центральную часть края. В ходе боев постепенно формировались крупные соединения как красных, так и белых. 13 июня создается Восточный фронт, ставший главным в стране. 14 июня войска, действовавшие северо-восточнее его, сводятся в упоминавшийся Северо-Урало-Сибирский фронт (20 июля 1918 г. он реорганизуется в 3-ю армию) под командованием Р. Я. Берзина, в оперативном отношении подчиненный штабу Восточного. На первых порах слабая организованность и в процессе военного строительства, и непосредственно в боевых действиях наблкщалась как среди белогвардейцев, так и среди красноармейцев, особенно последних, при их большой численности. Только на Урале на 10 мая 1918 г. советские войска насчитывали 17751 человек>39. В дальнейшем их численность возрастала, но по-настоящему сформированных регулярных частей было мало. Преобладала отрядно-добровольческая система. Уральский областной военный комиссариат в отчете за май-июнь 1918 г. отмечал: «Первый период борьбы с чехословаками может быть назван «отрядным периодом», тогда войну вели кустарным образом, без всякого заранее разработанного плана, отрядами от 20 до 100 человек. Из более или менее регулярных красноармейских частей были на фронте: на Кыштымском — 2-й Уральский полк; на Златоустовском — 7-й Уральский полк. Остальные войска состояли из отдельных, ничем не связанных между собой отрядов от 20 до 100 человек, большей частью состоявших из рабочих какой-нибудь одной фабрики или завода»
