Правда истории. Гибель царской семьи - [21]
Своим представителем областники назначили не кого иного, как крайнего из крайних экстремистов С. С. Заславского, дав ему установку: принять бывшею царя от Яковлева в Тюмени и доставить в Екатеринбург «целым и невредимым»>48. Мячин подчинился приказу Ленина и Свердлова, но при этом сообщил о своей уверенности, что «багаж» у областников будет «всегда в полной опасности»>49. С ним солидаризировался и Косарев, имевший свою информацию. Он даже направил в Екатеринбург свой протест.
Мячин вопреки приказу свыше все же отказался сдать «груз» в Тюмени и доставил его в Екатеринбург под неукоснительной охраной своего отряда. Он, отряд Гузакова и команда из 8 человек Отряда особого назначения Кобылинского встречены были крайне враждебно. Последняя была разоружена.
Обращают на себя внимание заявления руководителей Урала, что «ведением всего дела через облсовет можно довести предприятие до успешного конца», и Свердлова — что «сообщит подробности специальным курьером»>50. В обширных текстах переговоров ни слова не говорилось о подготовке или возможности предстоящего суда нал Николаям И. Нельзя не обратить внимания и на такой важный факт: до самого последнего момента вопрос о размещении Семьи Романовых в Екатеринбурге не решался, хотя было заведомо известно, что ее доставят туда. Этот вопрос стал спешно решаться лишь 28-29 апреля. За день до прибытия поезда Мячина «в пожарном порядке» был подготовлен особняк Н. Н. Ипатьева, спешно обнесенный забором. Не значит ли это, что был расчет на то, что Семья по дороге обязательно «погибнет», и подготовка к ее приему была вовсе ни к чему до предотвращения готовившегося акта убийства, широкой огласки этого по Уралу и Сибири и требования «гарантий»? Да, Мячин из-за очевидного недопонимания подлинной задачи (при реализации которой он мог оказаться и «козлом отпущения») стремился доставить Семью именно живой и спутал кое-кому карты. От возвращения в Тобольск, доставки остальной части Царской Семьи он отказался и уехал с отрядом в Уфу. Эта задача была выполнена в мае силами команды ВЧК и уральцев. 23 мая в Екатеринбург были доставлены и остальные члены Семьи Романовых. Начатая подготовка уничтожения Царской Семьи уже не в дороге, что, казалось, было проще, а в обстановке статичности продолжалась и весной, и летом. По документальным и косвенным источникам более чем явственно просматривается уже не только «романовоненавистническая», кровавая роль Свердлова, но и роль Ленина. Уральские большевистские руководители и подобранные ими палачи были лишь надежными исполнителями. Ставка на них была сделана не случайно. Гвоздем в подготовке убийства были провокация со сфабрикованными на имя Николая Романова письмами якобы от офицеров-заговорщиков, ссылки на «козни» бывшего Царя, готового вот-вот бежать. Центр (Ленин и Свердлов) и Екатеринбург (Голощекин, Войков, Белобородов, Юровский и другие) действовали «тоньше», более конспиративно, чем прежде, и довели дело до логического конца — страшного кровопролития в Ипатьевском доме в ночь на 17 июля 1918 г.
Раскрытый нами в самых общих чертах вопрос о заведомой подготовке не суда, а убийства Семьи Романовых дополнительно и более обстоятельно, отражается по свежим следам К. А. Мячиным (В. В. Яковлевым) тогда же, в мае 1918 г., в докладе по прибытии в Уфу и в интервью во время пребывания в Москве, с которыми читатель может ознакомиться. Первый из этих документов был опубликован лишь в последние годы в двух местных газетах (см.: «Ленинец» (Уфа), 1988, 1-3 марта; «Волга-Урал» (Уфа), 1992, № 10), но, во-первых, без указания источника, во-вторых, со значительными искажениями, неточностями и неоговоренными сокращениями. Следует заметить, что протокол доклада составлен в стилистическом и смысловом отношениях малограмотно и нуждается в комментариях. Второй документ — интервью — был дан газете ВЦИК «Известия», в ней 16 мая 1918 г. опубликован, а спустя 13 дней перепечатан в екатеринбургской газете «Уральская жизнь» с небольшими сокращениями и дополнением в виде документа. Три года спустя была предпринята новая и своеобразная (во многом фальсифицированная) перепечатка. Недавно документ, к сожалению, тоже с неточностями вновь перепечатан в виде приложения в книге т.е. Мельник «Воспоминания о царской семье и ее жизни до и после революции» (М., 1993).
С докладом К. А. Мячин выступил 3 мая на собрании красногвардейцев (дружинников) Уфимской губернии, включая их руководство — губернский совет БОНВ (Боевых организаций народного вооружения) и работников губвоенкомата. К сожалению, доклад Мячина не был застенографирован, но составленный и сохранившийся протокол содержит его суть. Приведем этот протокол полностью, включая запись выступления еще одного участника событий — красноармейца А. И. Неволина*, существенно дополняющего доклад Мячина.
«Протокол № 9 35
собрания 1-й и 2-й дружины 3-го мая нового стиля 1918 года.
Собрание открывает товарищ Полянкин и предлагает выбрать Председателя и Секретаря.
